"Лев Исаевич Славин. Арденнские страсти " - читать интересную книгу автора

Но тут безжалостная память подбросила Штольбергу еще один его вчерашний
ляп, да такой, что его сейчас бросило в дрожь: "Мы преступили заповедь "не
сотвори себе кумира". Мы заглушили в себе дух критицизма. Мы героизировали
этого человека. Он занимает слишком большое место в нашей частной жизни..."
После операции "Валькирия", как называли заговорщики июльское покушение на
Гитлера, даже тень намека на критическое отношение к нему каралась смертью,
притом мучительной. "Оперативно сработал Цшоке, - продолжал Штольберг
ворочать в голове вчерашний вечер. - Да еще этот тост: "ваше
стукачество"..." Штольберг был уверен, что донес на него именно Цшоке, а не
Биттнер. "Но в таком случае, - мучительно думал он, - почему Цшоке берет
меня своим заместителем в карательный отряд? Может быть, это способ испытать
меня, устроить мне проверку на политическую благонадежность? А раз так,
любое уклонение от этого задания, даже болезнь, приведет в лапы гестапо".
Чувствуя, что у него в голове от всего полная заверть, Штольберг вышел
из дому и побрел к военному следователю, мысленно понося себя последними
словами: "Вот что значит выпивать со всякой дрянью! Ну уж тут, в разговоре
со следователем, я буду осторожен. Ни одного лишнего слова. Никаких
вольностей..."

- Садитесь, пожалуйста, капитан Штольберг, - сказал Биттнер, любезно
пожимая ему руку.
- Так это вы следователь? - изумился Штольберг.
- Разумеется, - сказал Биттнер. - Разве это что-нибудь меняет?
"Ну и влип же я! - подумал Штольберг. - Оказывается, я трепался прямо в
пасти у гестапо..."
- А знаете, вы мне что-то знакомы, - сказал он развязно, чтобы
протянуть время.
- Возможно, - учтиво согласился Биттнер, - что вы меня встречали, когда
я служил в учебной роте переводчиков при ОКВ *.
______________
* Верховное командование фашистской армии.

"Вот откуда у него этот назидательный тон, который так не вяжется с его
физиономией жуира", - подумал Штольберг. И при этом снова, как вчера, его
поразила тяжелая пристальность взгляда Биттнера. Она не вязалась с томной
улыбочкой, все еще не покидавшей его губ. В этом сочетании было что-то
недоброе, как в желтом цвете неба перед грозой.
- Значит, вы из переводчиков махнули в эсэсовцы? - сказал Штольберг.
Он силился придать разговору стиль легкой приятельской болтовни.
- Видите ли, я до войны работал как специалист по психологии торговли в
крупной фирме Титца. А ведь следователь обязан быть опытным психологом, не
правда ли?
Снова этот взгляд...
Штольберг по нетерпеливости своей натуры решил идти ва-банк.
- Слушайте, Биттнер, - сказал он, - мы все были вчера изрядно выпивши.
Биттнер перебил его.
- Неужели вы думаете, - сказал он меланхолично, - что я побеспокоил вас
по поводу безобидной болтовни за стаканом вина?
Казалось, он тоже включился в этот тон дружеской солдатской беседы у
костра.