"Лев Исаевич Славин. Уралец" - читать интересную книгу автора

Лев Исаевич Славин


Уралец

Рассказы и очерки -


OCR Busya http://lib.aldebaran.ru/
"Лев Славин "Избранное"": Художественная литература; Москва; 1981

Лев Славин
Уралец

Случалось ли вам проезжать заставы на военной дороге?
Ближе к фронту, где только что прошли бои, они выглядели попроще.
Вместо пестрых щегольских шлагбаумов - свежеобструганные бревна. Вместо
нарядных комендатур - наскоро сплетенные шалашики. Мало дорожных знаков, и
не успели еще встать на обочинах агитплакаты, начертанные грубой и
вдохновенной кистью художников автодорожной службы.
Но регулировщики здесь так же четки и учтиво строги. А оживления тут,
пожалуй, побольше, чем на тыловых заставах. Много людей сидело на зеленых
откосах по обеим сторонам дороги, дожидаясь попутной машины.
В тыл ехали интенданты, обремененные вечными своими заботами о
гигантском чреве армии, офицеры, получившие новое назначение, да легко
раненные, следовавшие с оказией в полевой госпиталь.
К фронту люди возвращались из побывки либо командировки. Среди них -
несколько старух с остатками уцелевшего добра: цветным лоскутным одеялом,
керосиновой лампой без стекла и козой на веревке. Старухи пробирались в
родные деревни, только что освобожденные от немца. Лица у них исплаканпые и
радостно растерянные. Ободранная коза с жеманными ухватками щипала пыльную
траву.
Весь этот народ путешествовал способом, который на военных дорогах
назывался "голосование", - слово, родившееся из жеста, каким пешеход
поднимал руку, чтобы остановить машину.
Дежурный по заставе, посмотрев мои документы, сказал:
- Не захватите ли одного офицера? Ему туда же...
Через минуту дюжий гвардеец с мешком в руке, покряхтывая, влезал в мою
машину.
- Ох, нога моя, ноженька, - пробормотал он.
Этот густой ворчливый бас показался мне знакомым.
Я оглянулся и, увидев комбинацию из седых волос, молодого лица,
орлиного носа и круглых очков, воскликнул:
- Денис Черторогов!
- Я самый, - сказал он и крепко пожал мне руку.
- Так, значит, вы... - вскричал я и в смущении замолк.
- Нот, не помер, - прогудел он ободряюще.
Погоны на нем были не солдатские, как когда-то, в бою под Синявином, а
лейтенантские. На груди блестели два ордена. В остальном он не переменился:
та же повелительная плавность движений, та же величавая замкнутость лица.