"Олег Павлович Смирнов. Прощание (роман)" - читать интересную книгу автора

- "Веселые ребята". Комедия.
- Вечно они подводят, - сказал Скворцов и подумал: "Веселые ребята"?
Комедия? Не до веселья нам будет, трагедией пахнет, не комедией: война
надвигается..."

5

Около полуночи зазвонил телефон.
- Скворцов? Слушайте меня, Скворцов, внимательнейше...
Показалось, что говорит майор Лубченков - неторопливо, веско, в нос, -
но это был начальник отряда. Без утайки, открытым текстом он говорил:
- В двадцать три часа на участке четвертой комендатуры задержан
немецкий, солдат двести двадцать второго пехотного полка семьдесят четвертой
пехотной дивизии Альфред Лисков...
"Везет же капитану Бершадскому, все на его участке происходит", -
машинально подумал Скворцов, прижимая трубку к уху.
- Он перешел на нашу сторону и сообщил, что немецкая армия предпримет
наступление на Советский Союз в четыре часа утра двадцать второго июня, что
это ему стало известно от его командира обер-лейтенанта Шульца...
"Так вот оно... Так вот оно... Так вот око..." В висках запульсировало,
и стало нечем дышать, и Скворцов расстегнул пуговицу.
- Перебежчик рассказал далее, что немецкая артиллерия заняла огневые
позиции, а танки и пехота - исходное положение для наступления...
"Неотвратимо... Неотвратимо... Неотвратимо..." Молоточки выстукивали в
висках и затылке, испарина покрывала лоб и шею, рука с телефонной трубкой
подрагивала.
- Заставу приведите в боевую готовность, организуйте взаимодействие с
соседями. Дальнейшие указания получите через коменданта. И не робейте, в
случае чего - помощь подоспеет... Ясно?
Скворцов хотел и не смог ответить, голос отказал, в горле булькало.
- Я спрашиваю: вам ясно?
Мучительно преодолев спазм, Скворцов произнес:
- Ясно, товарищ майор.
- Надеюсь на вас...
В трубке щелкнуло, а Скворцов еще держал ее возле уха. Не молоточки
выстукивали башку - иглы покалывали, боль острая, колющая. Скворцов потер
виски, затылок, подтянул ремень и уж затем заметил, что он делает. В комнату
набивался лунный свет, отпечатывал на полу переплет рам, в раскрытую
форточку наносило запах зацветших роз - с клумб, сырость, лягушиное кваканье
и соловьиный свист - с поймы, и никаких чужих звуков, даже самолет сгинул.
- Так, - сказал Скворцов, прокашлялся, повторил: - Так.
Очухался? Можешь действовать? И забудь томление, растерянность, боль от
сознания непоправимости того, что стрясется, - обо всем забудь. Действуй.
Командуй. Решай. Не сиди сиднем. Позвонил Варанову, проинформировал. Тот
сперва не поверил, перебивал, переспрашивал, потом сказал:
- Будем драться, товарищ начальник! Идейно рассуждаю?
- Идейно, - сказал Скворцов.
Послал за Белянкиным и Брегвадзе. Пока дежурный бегал за ними на
квартиру, позвонили соседи. Сосед слева был возбужден, частил:
- Всыплем гитлерам! Мне дежурный по комендатуре под секретом шепнул: