"Олег Павлович Смирнов. Прощание (роман)" - читать интересную книгу автора

артиллерия - лениво и неточно: недолет, перелет. Правофланговый блокгауз
горит, его, левофланговый, разбило. А как тыльный, белянкинский, где женщины
и дети? Скворцов не спускал глаз с поля. Здесь было сравнительно спокойно, а
в районе других блокгаузов сильная ружейно-пулеметная стрельба. Притрусил
посыльный от Белянкина: политрук просит подмоги. Отправляя с посыльным трех
бойцов, Скворцов спросил у него:
- Как дети, женщины?
- Нормально, товарищ лейтенант, - ответил посыльный, ворочая
перебинтованной шеей.
А затем и бронепоезд и полевая артиллерия обрушили свои залпы - вся
оборона в огненных смерчах. Они, эти смерчи, бушевали, сжигая живое и
мертвое, казалось, и сама земля сгорит в этом пекле и не останется ничего -
даже пепла. Сгорбившись, Скворцов вжимался в стенку и думал, что еще
уготовано им? Танки? Да, танков не было. Будут? Пусть. Встретим и танки,
если уцелеем в этом аду. И есть ли предел тому, что выпало нам? Разрывы
дыбились и справа, и слева, и спереди; сзади тоже грохало, ревело,
скрежетало, выло. Дважды Скворцова отшвыривало взрывной волной, комьями
колошматило по голове, спине, груди.
Опять немыслимая, оглушающая тишина. Скворцов поднялся, пошатываясь,
отряхнулся.
Поправил фуражку, поправил автомат на ремне. Высунулся из ячейки. Все
заволокло дымной пеленой. Никого не видать ни рядом, ни впереди. Разъедало
глаза, першило в глотке. Где-то надсадно кашляли. Скворцов отозвался резким,
лающим кашлем. Справа, в траншее, под дымной пеленой, защелкали выстрелы.
Стреляли туда, в поле, в дым, и выстрелов вроде гуще, чем было раньше.
Застава жила! Близкий голос Лободы:
- Товарищ лейтенант, вы тута?
- Здесь я. Чего тебе, Павло?
- Ничего. Просто удостоверился...
В разрывах между клубами дыма в траншее возник сержант Лобода, и тут же
Скворцов увидел: на поле в таких же разрывах меж такими же клубами - фигуры
немцев. Порывом жгучего, опаляющего ветра пелену приподняло, и немцы
увиделись вовсе неподалеку. Можно было бить прицельно, и Скворцов бил, не
переставая прислушиваться к выстрелам из траншеи. Расстреляв диск, сорвал с
пояса гранату, швырнул - где немцев покучней. Получайте! Немцы откатились к
лесу и больше не атаковали. И не обстреливали. На опушках окапывались, на
опушках же дымили полевые кухни - не тот дым, что висел над заставой. На
железнодорожном мосту, на автомобильном - сигналы машин, над просеками
неоседающая пыль. На востоке, у Владимира-Волынского, - канонада. Значит,
немцы уже там? Подошел Лобода, оглядел Скворцова, Скворцов оглядел его.
Лобода сказал:
- Что германец вытворяет, а? Спалить нас хочет заживо, изверг!
- Большие потери в отделении, Павло? - спросил Скворцов.
- Да считайте, один я целехонек! Трое раненых остались в строю, двое
тяжело ранены, укрыли их в воронке, остальные побитые насмерть...
- Раненым добудь воды, бинтов. Я пройду по обороне, взгляну, что и
как...
По траншее и ходу сообщения идти было невозможно - разворочены,
перепаханы, - и Скворцов шел вдоль них, поминутно огибая воронки и груды
земли, досок, бревен, искромсанных, едко курившихся. Недавно убитые лежали,