"Алексей Константинович Смирнов. Лето никогда " - читать интересную книгу автора

из-под ладони и прошел вперед. Он уже вел, а Ботинок послушно поспешал
сзади.
Когда их глазам открылась спортивная площадка, Малый Букер на секунду
остановился и в ярости топнул ногой: все лучшие места, как оказалось, были
уже заняты. Он в бешенстве повернулся к отцу:
- Видишь? Видишь, что ты наделал со своими бананами? Ты же ничего не
увидишь!
- Да ты не переживай, я устроюсь! - Большой Букер попытался его
утешить. - Чтобы твой папа, да не устроился? Когда такое было?
- Всегда было! Все испортил!
И сын, не выдержав, плюнул. Он не стал дожидаться дальнейшего скулежа и
пружинистым шагом пошел к площадке. Большой Букер, решившийся сделать ему
замечание, опоздал. Он перевел дыхание, взял себя в руки, нахмурился. "Сяду
на землю, - придумал он. - В первом ряду, первее не бывает".
Повеселев, Большой Букер почти бегом устремился вниз по тропинке.
Авоськи лупили по ногам. Малый Букер, уже добравшийся до места, оглянулся;
отец даже издали ощутил, как его окатило презрением и ненавистью. "Черт," -
прошипел про себя родитель, проклиная торжества. Неужели нельзя обойтись без
этой глупости. Хвост надо резать сразу, не предваряя операцию убогим
циркачеством. И желательно - без идиотской музыки: военрук, подвизавшийся по
случаю в роли живого инструментального сопроводителя, растягивал баян. Игорь
Геннадьевич сидел в сторонке, на табурете, при погонах и с платком о четырех
узелках на лысой макушке. "Как все просто", - поразился Большой Букер и
покачал головой. Он посмотрел на свои светлые брюки: неизбежно запачкаются,
пусть. Тут он снова приметил сына: тот, против ожидания, еще не скрылся за
размалеванной ширмой и тайком наблюдал за отцовскими действиями. Сделав вид,
будто не видит его, Большой Букер смело вышел на солнце и сел в пыльную
траву. Не прошло и десятка секунд, как к нему присоединились еще отцы,
ютившиеся за спинами. Это была абсолютная победа; Букер почувствовал себя
вожаком. Довольный сын юркнул за ширму, а баян военрука расползся в
особенном медовом звучании.
...Начало запаздывало: не все собрались, не все еще насытились в
кустах.
Наконец, когда у Большого Букера уже затекли ноги, вышел Дима и
торжественно объявил мероприятие открытым. Грянул гимн, все встали. Потом,
так же стоя, прослушали еще один гимн, составленный по специальному заказу
пивоваренной компании. Солнце пекло; столы с напитками стояли в недостижимом
отдалении. Букер порылся в пакетах: пусто, никакого питья. Его толкнули
локтем, и он увидел, что какой-то лысый субъект заискивающе подмигивает и
протягивает ему свежую бутылку.
- Жижморф, - шепнул благодетель и поклонился. - Вы же тот самый Букер,
верно?
- Мы все в одной лодке, - машинально пробормотал Большой Букер,
принимая пиво.
Приступили к продолжительным награждениям за всяческие заслуги и просто
добродетели. Леша выкатил огромный барабан и встал возле Игоря Геннадьевича;
тот, как заведенный, наигрывал туш, а вожатый вторил ему ударами большой
колотушки.
Отличившимся вручали дипломы, вымпелы, памятные сувениры и настольные
игры. Большой Букер устал аплодировать; его сына наградили в числе первых, и