"Алексей Константинович Смирнов. Лето никогда " - читать интересную книгу автора

увидел недавнего вожатого: тот озабоченно пощелкивал по микрофону. Щелчки
отдавались басистыми, хриплыми выстрелами.
- Проверка, раз-два-три, - повторил Миша, вздохнул и выпрямился. Клуб
располагался на пригорке, так что старший вожатый взирал на толпу издалёка и
с некоторой высоты.
- Хорошо, - сказал Миша не то себе, не то микрофону, не то всему
сущему. - Никто не расходится. Всем отрядам собраться у парадного входа в
клуб. Всем гостям собраться у служебного входа. Это сзади, надо обойти по
дорожке.
Миша говорил равнодушно и деловито, обыденным тоном. Его слова, даже
усиленные микрофоном, казались негромкими.
Несколько скаутов рванулись к клубу, но Дима и Леша заступили им путь.
- Стоп! - Леша многозначительно потряс колотушкой. - Это не дискотека,
разбежались! Всем строиться и ждать команды.
Дима, видя, что Леша овладел ситуацией, отправился на родительский
фланг. К его удовольствию, отцов строить не пришлось - они и так потянулись,
куда было сказано, дисциплинированной цепью. Дима пошел сбоку, следя, чтобы
никто не отстал.
- Нас даже конвоируют, - пошутил кто-то из гостей.
Другой ненатурально рассмеялся. Но только не Дима, лицо и поза которого
никак не располагали к шуткам.
Большой Букер шел третьим. Клуб представлял собой плоский деревянный
домик в один этаж. Все здание было выкрашено в зеленый цвет и сливалось с
лесом; оно имело вполне мирный вид, и только крыша была сверх меры утыкана
разнокалиберными антеннами, среди которых белели две тарелки, развернутые
друг от друга на восток и на запад. Они были похожи на уши. Букер миновал
фургон, отразившись в тонированных стеклах. За наглухо задраенными окнами
фургона хрипел эфир. Вожатый с загипсованной рукой стоял неподвижно и
смотрел поверх родителей. Кто-то споткнулся и глухо выматерился; еще один
отец аккуратно опустил в урну порожнюю тару. Для этого ему пришлось выйти за
незримый барьер, и Дима, напрягшись, тут же шагнул к нарушителю.
- Кончились шуточки, - пробормотал Жижморф-старший.
Первые двое уже скрылись за клубом; Букер последовал за ними, свернул и
увидел распахнутую дверь служебного входа: самую обычную, белую, грязную,
казенную. Их встречала начальница "Бригантины". Рассматривая эту женщину,
Большой Букер никак не мог понять, что в ней такого негодного, гадкого.
Восточное темное лицо, сухая кожа, и вообще вся какая-то высохшая, но с
ладными формами; Букер подумал о корочке чего-то над чем-то; начальница
показалась ему неизвестным существом, сухим снаружи и влажным внутри,
панцирном насекомом, которое, хоть оно и засохло, боязно разломить, потому
что оно могло высохнуть не до конца и на изломе угрожает просочиться липкой
испариной.
Начальница, которая тоже, вероятно, ощущала внутри себя неистребленную
влажность, подсушивалась сигаретным дымом.
- Папочки дорогие, - ее речь была быстрой и ровной. - Ведите себя
аккуратно. Администрация пошла вам навстречу, избавив от лишней беготни
дома, так уж будьте любезны не подкачать. Поближе, поближе подходите! -
позвала она отцов, замыкавших шествие. - Все?
- Все, хозяйка, - пробасил чей-то папаша, работяга по виду.
- Хорошо. Слушайте внимательно, чтобы ничего не перепутать. Мы