"Алексей Смирнов. Наследники Авиценны " - читать интересную книгу автора

отделением. Я буду чист, если поставлю в известность формальное руководство.
Я надеялся на ее слабоумие. И не напрасно, как оказалось.
О чем они беседовали, не знаю. Видел только, как они прощались.
Заведующая с ответственным, тупым и серьезным видом пожимала ему руку:
"Лечитесь! - сказала она тоном взволнованной княгини Марьи Алексевны. -
Я никому не скажу".
И он ушел. А она назначила тетке кровь на RW. И результат никак еще не
мог быть положительным, даже если та заразилась. Он и не был положительным.
И заведующая успокоилась.
Я-то, конечно, не успокоился.
Нарисовал на истории болезни черный треугольничек, знак гепатита. На
свой страх и риск. Чтобы ей все отдельно делали. И хватит.
А дальше пусть облонские разбираются сами.

Бездна

Бывает, что за мельчайшим движением лицевых мускулов скрывается целая
бездна.
Собственно говоря, никакой истории не будет. Так, мимолетное
впечатление, которое врезалось.
Мускулами двигал мой коллега С., очень хороший доктор. Исключительный
добряк, флегматичный и мудрый циник. Это он, как я рассказывал, умел
отличить бомжа сестрорецкого от бомжа зеленогорского. Он не мог объяснить,
как это получается, потому что тут мастерство.
И вот однажды залез я в больничный автобус, чтобы домой ехать. Сижу.
Сослуживцы подтягиваются: уролог, заведующая отделением - в общем, все
хрестоматийные фигуры. А шофер включил радио, и там песню передают.
Я эту песню потом долго и безуспешно искал. В ней говорилось о двух
синяках, которым не хватало на пищевую парфюмерию.
Под эту-то песню и вошел доктор С.
"У нас было два рубля и три копейки", - пожаловалось радио,
разворачивая повествование.
И доктор С. изогнул бровь.
Мне, наверное, не удастся показать, какая пропасть раскрылась за этим
движением. Это было магическое, алхимическое, универсальное знание на уровне
Джона Ди и Николы Фламеля.
Все это мне вспомнилось почему-то в связи с космонавтикой. Затейливая
ассоциация, согласен. Натянутая.
В общем, какой там Марс.

Между волком и собакой

Скорей, скорей!
Пока не восьмое марта.
Сколько же дур на свете, Господи-прости.
Прислали одну к отчиму на осмотр, неврологический. Явилась. Сама
любовь. Станом стройна, поступью величава, волосом и длинна, и черна.
Челка у нее. До кончика носа.
Отчим:
- Челку-то отведите!