"Алексей Смирнов. Мор (повесть)" - читать интересную книгу автора

через стол, чтобы прицелиться поточнее.
Но Свирид и вправду не видел выхода. Повсюду текли людские реки,
отовсюду поскрипывал мартовский снег. Тут он понял, что нужно сделать.
Ученик - если у него есть способности - рано или поздно превосходит своего
учителя. Мотвин поерзал на животе, и в эту минуту
Свирид, созревший, на беду полковника, половым созреванием, прыгнул и
оседлал Мотвина так, что ему был виден тощий зад в истертых галифе.
Полковник рванулся, выстрелил в дубовую дверь; Свирид изогнулся, захватил
стариковскую руку и затолкал ствол именного оружия в рот Мотвину. "От
Лаврентия Павловича..." - успел прочитать
Свирид на рукояти и почему-то усмехнулся. В дверь ломились; Мотвин
ничего не соображал и бешено вырывался, ему хотелось на коллатераль, однако
недоставало сил; Свирид надавил на спуск. В лицо ему ударил вырванный
старческий затылок; дверь уже подавалась. Свирид соскочил со стола и шагнул
на коллатераль: он не успел раздеться и замечательно вписался в траурную
процессию. Как обычно, различил тающий труп Мотвина и себя самого, с уже
заломленными руками, в кандалах.

Часть вторая

Шунт

1

Поиски сюжета затянули его в опасную переделку.
Белая ночь и сирень в цвету, очарование остывающего трупа, фон для
убийства.
Хотелось немедленно, быстро и грубо уложить городского сумасшедшего,
прискакавшего из мрака подворотни. Пустынная улица, пляшущий идиот в плаще
на голое тело, в штиблетах на босу ногу. Плешивая голова, напрашивающаяся на
удар.
Остановившись, Шунт молча слушал визг дурака.
Пора вильнуть, уклониться, увернуться от предначертанного, сменить
магистраль. Коллатераль уводила вправо и выглядела как дорожная разметка в
мигающем желтом свете. Обходная дорога, запасной путь, обводный канал, шунт.
Удачный псевдоним, куда целиком укладывается перемещение по жизни. Шунт -
воин развилок, былинный богатырь на распутье. Но не задумчивая туша на коне
перед камнем, с которого издевательски посматривает ворон, а мастер
восточных единоборств, прыгун и циркач.
Сюжет, однако, не отличался новизной: кого-то кто-то, без зрелого
умысла и без смысла, припрятанным молотком... Шунт не писал о таких вещах,
предоставляя это тем, кто оставался позади на бесчисленных магистралях. По
его мнению, злу не место в литературе. И в жизни, и в жизни. Однажды он
ударил драматурга Фартера. Тот явился к ночи, сильно пьяный, развалился в
кресле, задымил: "Что за фуфло ты гонишь, старина? Ты беззубый!.. Всю жизнь
был беззубым. Потому что тебя не била судьба. Тебя не били сапогом по рылу.
Папа - генерал, дом - на набережной. Тебя вовсю печатают при совке (совок
заканчивался). Милый, розовый, прекраснодушный шалун. Пирожные, а не книжки.
Добрые, блин, немножечко грустные... Прочел, порадовался солнышку,
повздыхал. И тебе полмиллиона тираж, и тебе миллион - на хрена это все?"