"Алексей Смирнов. Заговор недорезанных " - читать интересную книгу автора

Качалова, и в процессе работы они вместе пили водку. Когда оба
протрезвели, выяснилось, что портрет написан зеленой краской. Оба сильно
смеялись... Качалов-Шверубович происходил из польско-белорусской шляхетской
семьи, вся родня - царские генералы и полковники.
Носил Василий Никитич всегда пестрые ситцевые рубашки со стоячим
воротником на мелких пуговичках. До туалета он не доходил и мочился
- порой прямо при посетителях, не стесняясь и дам, в ведро, стоявшее в
углу комнаты. А труся к ведру, по-детски приговаривал: "Пи-пи, пи-пи,
кака-кака..." При большевиках Мешков как-то прижился, подружившись с
Калининым, который организовал ему мастерскую прямо напротив Манежа, где у
него самого была приемная. Калинин попринимает-попринимает посетителей - и к
Мешкову пить водочку под кислую капусту и клюкву, которые ему завозили
бочонками.
Антисемитом Мешков не был, но красный Кремль называл жидовским
клоповником. В ранние годы Калинин водил его в некоторые кремлевские
квартиры, и Мешков, отправляясь туда, надевал купленный на барахолке старый
поношенный еврейский лапсердак и черную кипу-ермолку. Бороду он имел
чудовищную и вид в еврейской одежде имел совершенно дикий.
Кремлевская охрана его пугалась. Конечно, Мешков был совершенно
антисоциальный тип и предвосхищал выходки Зверева в домах московских
дипломатов (рисуя портреты посольских жен, тот время от времени мочился на
разложенную на полу бумагу, размазывая акварель и тушь мочой). Я знал одну
латиноамериканскую даму, рисуя портрет которой
Зверев периодически извлекал из брюк член, тряс им над мольбертом и
даже размазывал им краски. Дама была в ужасе, но ее муж только посмеивался и
велел терпеть, говоря, что у московских авангардистов именно такие привычки
и это входит в цену за портрет.
Сам Мешков был очень интересным и оригинальным собеседником, иногда
его, как зверя на цепи, водили к Бухарину, и тот подолгу с ним говорил,
хохоча над его старомосковскими байками и побывальщиной. Из всех кремлевских
владык "Бухарчик", как его называл Ленин, мне особенно противен, так как он
особенно презирал славян и все русское. Хотя сам был русским, в злобе к
России перещеголял всех.
Особенно скандален был визит Мешкова к Кларе Цеткин. Перед обедом
Василий Никитич снял ермолку, долго глядел по углам в поисках иконы и,
не найдя, встал на колени и долго истово крестился на купол Ивана
Великого, который был виден из окна.
У Мешкова была дача, где он держал ульи и как-то объяснял Калинину, что
если тот вставит свою голую кремлевскую жопу в леток, то пчелы его покусают
и у всесоюзного старосты будет лучше стоять. Калинина
Сталин в глаза называл за бородку клином "наш крестьянский козел" и
старался напоить в лежку. Как и многие кремлевские владыки, Калинин шарил по
темным получердачным комнатенкам балерин Большого театра, хотя сам для блуда
ослабел чреслами. Поэтому и бегал к Мешкову, терпел все его выходки и
подставлял свой зад пчелам - для яровитости.
Брак Василия Яковлева с его любимой Катюшей Мешковой был вдребезги
разрушен, когда с германского фронта вернулся блестящий гврдейский офицер
Петр Митрофанович Шухмин. Он был смел, за Галицию имел офицерского
белоэмалевого Георгия и с первого взгляда влюбился в
Катеньку. У них сразу же завязался бурный роман, но до брака дело не