"Леонид Смирнов. Эра Броуна " - читать интересную книгу автора

творится с детьми в городе. Два его сослуживца все-таки проговорились, с
горя распив бутылочку по окончании ночного дежурства. Были уже и статьи в
газетах. Как всегда, наиболее скандальную поместило "Доброе утро": "Дети -
шпионы? Нет, шпионы - родители!" Или что-то в таком роде.
Катя позвонила ему на работу примерно в полдесятого, потом с небольшим
перерывом еще раз и еще. Репнин в это время был в штаб-квартире "шерстяных
детей", и когда он приехал в префектуру, дежурный сообщил ему на самом
пороге:
- Вам тут жена названивала. С сыном что-то случилось. Майор Байков в
курсе - сказал, чтоб ехали домой.
- Я все-таки доложусь, - неуверенно произнес Репнин, сам не понимая,
что говорит. У него стиснуло сердце.
- Езжайте, вам говорят!
И капитан помчался домой на служебном "вольво".
Ранним утром, когда Валерий завтракал, поглощая кашу, закутанную с
вечера в одеяло, бутерброды с сыром и крепкий кофе (по утрам он отнюдь не
страдал отсутствием аппетита), все, вроде, было в порядке. По крайней мере,
когда Катя проснулась и продефилировала в туалет, она сказала только две
фразы: "С добрым утром" и "Я еще посплю"...
- Ну как там наш Трутутушкин? - с фальшивой бодростью воскликнул Репнин
в дверях. В груди у него захолонуло.
Жена зажимала себе рот рукой, пытаясь не расплакаться. Витек подбежал к
отцу, тот привычным движением подбросил его в воздух и подхватил на руки.
Сын захохотал довольно, а потом начал лепетать что-то непонятное и очень
огорчался, что любимый папочка никак не реагирует на его рассказ. Речь
Трутутушкина была совершеннейшей тарабарщиной - смесь каких-то вроде бы
иностранных слов с мертворожденными гибридами типа "вморгайз", "сплюип" или
"хох-р-тох".
Чисто умозрительно капитан понимал, что именно произошло с сыном, но в
душе... Это был настоящий шок: Валера держал Витюху на руках и никак не мог
отпустить, не мог сделать ни шагу и даже раскрыть рот, чтобы как-то
успокоить жену.
Наконец Катя сама отобрала у него Трутутушкина. Мальчик, продолжая
бормотать какую-то несвязицу, упорно сопротивлялся матери и наконец
высвободился из ее рук (у Кати и сил-то не осталось удержать его), сполз на
пол, подбежал к отцу, схватил его за рукав и потянул за собой. В голосе
ребенка уже звучали слезы, ведь его не понимали. Репнин покорно поплелся
следом...
Фермерское стадо коров-холмогорок, мирно пасущихся на зеленом косогоре,
вдруг будто по чьему-то неслышному сигналу бело-черной волной дружно
устремилось вниз, к дороге. Эта внезапная атака застала капитана врасплох.
Жена испуганно прижала Витьку к груди, чтоб не видел этой жути. А Репнин
судорожно пытался развернуть машину - колеса, как назло, забуксовали в
грязи.
Коровы, разгоняясь под уклон, неслись все быстрее. Они словно хотели
протаранить "ниву", столкнуть в канаву, растоптать к чертовой матери. А ведь
репнинская машина вовсе не была раздражающего красного цвета и уж ничем не
напоминала о похоронных процессиях, которые порой вызывают дикую ярость
рогатых.
- Ну сделай что-нибудь! - закричала Катя, ударив собранными в щепоть