"Игорь Смирнов. Бухенвальдский набат" - читать интересную книгу автора

неподалеку горит мостик, переброшенный через ручей. "Кой черт, - думаю, -
его поджег? Как же наши повозки пройдут? Надо собрать людей и срочно
потушить". С этой мыслью я вышел на опушку леса. И вдруг на гребне высоты
послышались крики, появились немцы. Значит, наш отряд от прикрытия отошел.
Пока я размышлял, что делать дальше, слева от меня вышли из кустов 10-12
немецких солдат. Совсем близехонько, метрах в двадцати. Увидели меня,
остановились. На их лицах растерянность. А за ними выкатился из кустов
станковый пулемет и уставился дулом на меня. Я мгновенно понял, что спасение
- если и возможно - в выдержке, хладнокровии. Делаю вид, будто их не
замечаю. Несколько ленивых шагов вперед, чтобы выйти из-под огня пулемета. И
вдруг прыжок в придорожный кювет. Пригнулся, подобрал полы шинели и
припустил что было сил. Несколько секунд тишины, потом крики, стрельба,
взрывы гранат в том месте, где я прыгнул в канаву. Но ведь я не дурак - не
сидел там. Я развил такую скорость, какую и не подозревал в себе. В лесу
едва отдышался, сердце билось где-то в горле. Прохрипел шоферу: "Заводи!" -
и бросился на сиденье. А он спокоен: "Все в порядке, товарищ подполковник.
Готово!" "Подожди, а как же кухни?" - говорю. "А их забыли". - "Пойди
передай, чтоб немедленно снимались". А когда он сел в машину и посмотрел на
мои ободранные руки, исцарапанное лицо, перепачканные в глине шинель и
сапоги, мы оба расхохотались. Ехали и все смеялись. Может, от нервного
потрясения?
Последний вопрос я обратил уже к своим слушателям, и они живо и весело
откликнулись на него.
Так незаметно мы разговорились, а время между тем подошло к обеду...


Глава 5. То ли явь, то ли сон

Эту ночь я не спал. Осеннее ненастье накрыло гору Эттерсберг. За
отворенными окнами (а окна в бараках открыты всегда) шелестит дождь. Сегодня
утром я с трудом поднялся, с трудом выстоял аппель. Взыграли все старые
боли. Особенно болят верхние позвонки и от них и голова, и шея, и плечи, и
ключицы, и ребра, и все, все...
Здорово меня тогда шарахнул прикладом по шее фашистский солдат!
Это был ночной бой. И снова (в который раз!) прорыв из окружения...
Отступления, окружения, ночные атаки, прорывы, оборона и снова
отступления...
И так уже два месяца.
В тот раз, 25 августа 1941 года, где-то между Невелем и Великими Луками
мы должны были прорваться. Я бежал с винтовкой наперевес вместе с группой
бойцов. Кругом треск ружейной и пулеметной стрельбы, взрывы гранат. Кажется,
стреляют отовсюду, и каждый твой шаг - смерть.
Но о смерти думать некогда. Я бегу и вижу перед собой струйку
пулеметной рассеивающей очереди. Я знаю, что надо заставить пулемет
замолчать. И бегу, напрягая последние силы. Задыхаюсь, но бегу. Вдруг кто-то
оттолкнул меня в сторону так, что я наткнулся на других бегущих и едва
устоял на ногах, и трехгранный штык в то же мгновение вонзился в поясницу
фашистского пулеметчика. Страшный нечеловеческий крик покрыл звуки стрельбы.
Потом еще крик - это второй пулеметчик пал от того же штыка. Я увидел
сначала ногу в тяжелом сапоге, а потом и всего солдата - небольшого ростом,