"Игорь Смирнов. Бухенвальдский набат" - читать интересную книгу автора

хитростях, чтобы провести эсэсовское начальство. В списки команд ежедневно
включались фиктивно сотни людей, которые на самом деле оставались на блоках.
Надежные антифашисты, а также больные, слабые переводились с трудных работ
на более легкие. Если нужно было спасти товарищей, попавших в Бухенвальд за
активную борьбу против гитлеровского режима, их переправляли в такие команды
за пределами лагеря, откуда можно было совершить побег.
Вокруг Бухенвальда росли военные заводы. Подпольное руководство пустило
по лагерю лозунг: работать как можно медленнее, уничтожать и портить все,
что можно. Русские выдумали, а весь лагерь подхватил шутливую фразу:
"Команда икс-работа никс". Команда "икс" - это строительство
"Густлов-верке", а "никс" - немецкое диалектное "ничто".
Руководители производства то и дело докладывали эсэсовцам: повреждена
нагревательная печь, упал с автомашины и разбился ценнейший станок для
изготовления взрывателей, детали ушли в брак, потому что закаливались или
слишком мягко или очень твердо, израсходовано металла во много раз больше
предусмотренного, производительность цехов не превышает 40% мощности,
станки, прессы, насосы простаивают на ремонте по многу дней и тут же выходят
из строя.
"Все для лагеря, ничего для производства вооружения" - это правило было
известно всем заключенным. В лагерь проносили не только оружие, но все, что
могло пригодиться для жизни: гвозди, ножи, зажигалки, портсигары. И все это
- из лучшей меди, высококачественной стали, цветных металлов.
Закону "все для лагеря - значит, все для заключенных" была подчинена и
работа других лагерных команд. На вещевом складе старались сохранить в
целости одежду, деньги, документы и ценные вещи заключенных (к русским это,
разумеется, не имело отношения: мы прибывали в Бухенвальд наги и босы, но
для других было важно). Часть одежды из вещевого склада шла в лагерь и
разумно распределялась среди заключенных. Со склада обмундирования поступало
в лагерь лишнее количество белья, теплых вещей, одеял, обуви. Инвентарь
заключенных и эсэсовцев хранился на одном складе - это, конечно, тоже
использовалось. Так, СС получали мыло худшего качества, чем заключенные.
Советские блоки отапливалось полной нормой угля вместо половины, а лазарет
имел угля даже больше, чем ему было нужно. Кроме того, со склада СС
заключенные тащили все, что могло пригодиться, вплоть до радиоаппаратуры, из
которой потом смонтировали радиопередатчик.
В первые годы существования Бухенвальда, в пору своего неограниченного
господства, эсэсовцы знали, что можно поживиться за счет заключенных.
Уголовники им усердно помогали, выгадывая и для себя куш. Теперь у них были
руки коротки. Поступление всех продуктов взяли под контроль подпольщики.
Мясо взвешивалось в лагере, а при всяком удобном случае, когда зазеваются
шоферы, на лагерный склад попадали и лишние десятки килограммов. Если
поступали большие транспорты заключенных, в суматохе приема записывалось
большее количество пайков. А так как речь шла о многих тысячах заключенных,
в распоряжении подпольной организации оказывалось часто значительное
количество хлеба, картошки, маргарина. Все это распределялось там, где более
всего было нужно.
Большим подкреплением для многих заключенных были посылки от Красного
Креста и от родных. Товарищи с почты добились того, что эти посылки не
попадали в руки эсэсовцев для "контроля", а передавались прямо блоковым.
Русским неоткуда было ждать посылок, но кое-что из чужих перепадало и на