"Игорь Смирнов. Бухенвальдский набат" - читать интересную книгу автора

На наших ребят Гришу Екимова и Тимофея Савина выпало тяжелое испытание.
От них требовали имен советских офицеров и организаторов митинга. Ни тот, ни
другой не участвовали в траурном митинге Интернационального комитета и едва
ли знали что-нибудь о нем. Они работали в небольшой команде и допустили
неосторожность: прервали работу и почтили память Тельмана. Провокатор выдал
их. Их били плетьми и дубинками, выламывали руки, мучили другими варварскими
способами, но молодые парни (Савину было всего восемнадцать лет) молчали.
Совершенно истерзанного Гришу Екимова привезли в лагерь. Весь лазарет был
поднят на ноги, чтобы спасти его, но тщетно. Через три дня политрук
Советской Армии, коммунист Григорий Екимов умер. Тимофея Савина потом
вернули в лагерь, и он вместе с нами дождался освобождения.
Так прошел октябрь - с тяжелыми тучами, холодными ветрами и мрачным
настроением. Приближается еще более мрачное время, ноябрь-пора мокрого
снега, оттепелей, еще большей сырости и туманов. Но подпольная жизнь лагеря
мало-помалу снова начинает оживляться. Эсэсовцы сумели нанести удар по
подполью, но это ранение не смертельное. По сути, они не подобрали ключей к
организации, не проникли вглубь, не сумели раскрыть ни один из наших планов.
Конспирация оказалась на высоте! Так неужели от страха притихнуть и молча
ждать, когда эсэсовцы придумают еще что-нибудь против нас?!
Захожу на 44-й блок, к Валентину Логунову.
- Как дела?
- Очень хорошо, Иван Иванович. Полный батальон в вашем распоряжении.
Никто не унывает. А вам сюрприз: создана авторота.
- А машины? - спрашиваю я.
- Конечно, пока без машин, - Валентин победно ухмыляется. -Но и машины
будут, как только захватим гараж эсэсовцев.
- Что же это за рота? Объясни!
- А очень просто. Разве среди нас мало шоферов или водителей танков?
Почему бы им не изучить немецкие машины? У нас есть дока по этому делу -
Генка Щелоков. Знает все марки автомобилей. Ему поручили создать роту и пока
теоретически научить водить любую машину из тех, которые мы видим в лагере.
Молодцы! Действительно, это может в свое время нам очень пригодиться!
...Мне давно нравился врач Алексей Иванович Гурин-крупный красивый
человек. Он жил на нашем 30-м блоке, и мы иногда разговаривали с ним на
разные темы. Меня он знает с того дня, как избитый Вилли Длинным я попал в
лазарет. Гурин и Суслов тогда латали и перевязывали меня. Мы с Алексеем
Ивановичем нет-нет да вспомним этот случай. Только теперь нам обоим смешно.
Однажды я сказал ему как бы между прочим:
- Слышал, что тут некоторые собираются поднять восстание. Что вы
думаете по этому поводу, Алексей Иванович?
Но от Алексея Ивановича не так-то легко добиться прямого ответа. Его
лицо непроницаемо: ни удивления, ни радости.
- Ну, об этом можно только мечтать, -.раздумчиво произносит он,
-Поднять сейчас людей - это значит бросить их на уничтожение. А готовиться,
пожалуй, надо...
Иду дальше, стараясь вызвать его на откровенность:
- А вы согласились бы принять участие в подготовке?
Опять он отвечает не сразу. И опять уклончиво:
- Да ведь я только врач. А восстание должны готовить люди военные...
Мне приходится первому открыть карты: