"Игорь Смирнов. Бухенвальдский набат" - читать интересную книгу автора

Разведка велась во всех направлениях и всеми национальными группами. И
хотя возможности русских в этом отношении были довольно ограничены - нас не
часто выпускали за пределы лагеря - кое-что и нам было доступно. Мы не
могли, например, побывать на вышках вместе с подносчиками пищи, но подступы
к вышкам со стороны лагеря были во многих местах доступны. А это
немаловажно, ведь надо выбрать наиболее удобные места для прорыва колючей
проволоки.
Часть ограды примыкала к территории эсэсовских огородов, которые
обрабатывались заключенными, а командовал ими чешский коммунист-подпольщик
Ян Геш. На эту территорию я решил проникнуть и посоветовался об этом с
Николаем Кальчиным.
- Нет ничего проще, -сказал Николай, -Ян Геш все устроит. Скажите
только, кого включить в команду огородников.
- Сначала я пойду. Потом пошлем Бакия Назирова, Валентина Логунова и
Сергея Харина. Хорошо, если бы это можно было устроить уже завтра. Мне
потребуется часа два, не больше.
Николай Кальчин усмехнулся.
-Нет уж, Иван Иванович, работать придется не два часа, а весь рабочий
день. А работа там, сами знаете, какая. Как бы ваш желудок не растерял всю
дневную порцию кофе и хлеба!..
Работа на огороде была. конечно, мало приятным делом. Здесь находились
громадные отстойники нечистот, стекавших по канализационным трубам со всего
лагеря. Но что поделаешь! Работают же там люди и ничего: от скверных запахов
они не стали хуже.
- Ничего, Николай, -говорю я беспечно, -для такого дела можно и в
уборной день поработать.
Но, пожалуй, я переоценил свои возможности, и этот день был для меня не
из легких. Однако все, что надо мне было видеть, я увидел.
Ян Геш - человек чудесный, инженер по образованию, какое-то время в
30-е годы работал у нас на одной из новостроек Урала. Он мне прямо заявил,
что даст возможность все осмотреть, но и погоняет здорово на работе. И
вручив ведро для нечистот и лопату, действительно начал "гонять" по всей
территории огорода. Он проводил меня вдоль колючего забора, подводил прямо к
сторожевым вышкам, но при этом осыпал самой отборной бранью на чешском,
русском и немецком языках. Доходило дело и до пинков, к великой радости
эсэсовцев, стоявших на вышках, которые разражались радостным ржанием.
Я молчал и терпел, понимая, что Гешу надо отвести от меня малейшие
подозрения. И дело было сделано: к вечеру я уже успел кое-что прикинуть в
голове.
На самых черных работах в эсэсовском городке - выгребать помойные ямы,
подвозить песок и посыпать им улицы, чистить уборные - допускались и русские
заключенные, кое-какие нужные сведения - подслушанные, подсмотренные - и они
приносили. Это мы называли: "Выходить в глубокую разведку".
Руководитель Интернационального лагерного комитета Вальтер Бартель
присутствовал на заседаниях русского Центра и передавал нам информации
немецкой разведки о численности эсэсовцев, о расположении комнат в казармах,
о том, как открываются двери, о количестве оружия. Мы сообщали ему свои
сведения. Так руководство лагерным подпольем всегда имело в своих руках все
разведданные.
Некоторое время разведкой занимался я, потом русский Центр передал это