"Кларк Эштон Смит. Аверуан ("Затерянные миры")" - читать интересную книгу автора

Внезапно что-то вырвало меня из глубин забытья, и я проснулся. Какое-то
мгновение я даже не мог сообразить, где я, и еще меньше понимал, что же
пробудило меня. Затем я услышал тяжелые шаги, приближающиеся к открытой
двери комнаты, и, выглянув из-за головы спящей Ницеи, в свете ламп увидел
преподобного Хилари, замершего на пороге. На его лице застыло выражение
ужаса, и, поймав мой взгляд, он начал что-то быстро-быстро лопотать на
латыни, и в его голосе страх мешался с отвращением и ненавистью. Я увидел,
что в руках у него была большая бутыль, наполненная святой водой, и уж,
конечно, догадался, для чего она предназначалась.
Взглянув на Ницею, я увидел, что она тоже проснулась, и понял, что она
знает о присутствии аббата. Красавица улыбнулась мне странной улыбкой, в
которой я различил нежную жалость, смешанную с ободрением, как будто она
утешала испуганное дитя.
- Не беспокойся за меня, - прошептала она.
- Гнусная вампирша! Проклятая ламия! Змея дьявола! - внезапно
разбушевался Хилари, переступив порог комнаты с поднятой бутылью. В тот же
миг Ницея соскользнула с нашего ложа и с невероятным проворством исчезла за
дальней дверью, выходившей в рощу лавровых деревьев. Ее голос прозвенел в
моих ушах, как будто доносящийся из немыслимой дали:
- Прощай, Кристофер! Но не бойся, ты вновь найдешь меня, если будешь
смелым и терпеливым.
Как только слова замерли вдели, капли святой воды упали на пол комнаты
и на софу, где еще миг назад рядом со мной лежала Ницея. Раздался
оглушительный грохот, и золотистые лампы растворились во тьме, наполнившейся
осыпающейся пылью и летящим дождем обломков. Я лишился чувств, а когда
очнулся, оказалось, что я лежу на куче булыжников в одном из склепов, по
которым я проходил днем Преподобный Хилари склонился надо мной со свечой в
руке, с выражением сильнейшего беспокойства и безграничной жалости на лице.
Рядом с ним стояла бутыль.
- Благодарение Господу, сын мой, я нашел тебя вовремя, - пробормотал
он. - Когда я вечером вернулся в монастырь и узнал, что ты ушел, я
догадался, что произошло. Я знал, что в мое отсутствие ты прочитал проклятую
рукопись и попал под ее губительные чары, точно так же, как и множество
других, среди которых был и один почтенный аббат, мой предшественник. Все
они, увы, начиная с Жерара де Вентильона, жившего много сотен лет назад,
пали жертвами ламии, обитающей в этих склепах.
- Ламии? - переспросил я, едва осознавая, что он сказал.
- Да, сын мой, прекрасная Ницея, которую этой ночью ты сжимал в своих
объятиях, ламия, древняя вампирша, создавшая в этих омерзительных склепах
свой дворец дарующих блаженство иллюзий. Неизвестно, как ей удалось
обосноваться в Фосефламе, ибо ее появление здесь уходит корнями в древность
более глубокую, чем людская память. Она стара, как само язычество, ее знали
еще древние греки, ее пытался изгнать еще Аполлон из Тианы, и если бы ты мог
увидеть ее подлинный облик, то вместо обольстительного тела увидел бы кольца
чудовищно омерзительной змеи. Всех тех, кого любила и с таким радушием
принимала в своем дворце эта красавица, она потом сжирала, высосав из них
жизнь и силы своими дарящими дьявольское наслаждение поцелуями. Заросшая
лаврами равнина, которую ты видел, золотистая река, мраморный дворец со всей
его роскошью, - все это не более чем сатанинский мираж, красивый обман,
выросший из пыли и плесени незапамятной смерти, древнего тлена. Он