"Дебора Смит. Змей-искуситель " - читать интересную книгу автора

избежать насмешек по поводу размера ее задницы! Я сама чаще огорчаюсь из-за
своего двенадцатого размера, чем готова признать.
Во время избирательной кампании страна смогла впервые хорошенько
рассмотреть Эдвину. Маленького роста, похожая на грушу блондинка решительно
вышла на подиум. Она не нервничала и не опускала суровых голубых глаз.
- Я здесь не только для того, чтобы убедить вас, что мой муж будет
лучшим президентом из всех, - заявила она. - Я поднялась сюда затем, чтобы
сказать вам, что я буду самой лучшей первой леди за всю историю страны.
Делегаты съезда разразились приветственными криками. Пока остальные
жители приходили в себя от невероятной прямоты или сногсшибательной
наглости - это зависело от точки зрения, - Эдвина завладела всеобщим
вниманием. Она вытеснила супермоделей с обложек иллюстрированных журналов на
многие месяцы. Она диктовала свои условия и раздавала интервью самым главным
телеканалам. Пресса следовала за ней, словно свора влюбленных щенков.
Однако опросы показывали, что самые обыкновенные американцы, включая и
тех, кто жил в ее родных местах, относились к Эдвине недоверчиво. Слишком
решительная. Чересчур амбициозная. Недостаточно скромная. Я сочувственно
смотрела на то, как Эдвина пыталась расположить к себе избирателей домашним
печеньем.
- Я приготовила его по моему любимому рецепту. Оно хрустящее, с корицей
и орехами. Мы с Алом любим именно такое.
Лучшая студентка на курсе, очень умная, руководившая карьерой своего
мужа с первого дня, Эдвина вынуждена была продемонстрировать это печенье,
чтобы американцы поверили ей как женщине. Я заметила в ее глазах твердую
решимость. Я в свое время тоже была вынуждена заниматься выпечкой.
- Думаю, она выбросит это печенье в ближайшую помойку, как только у нее
появится такая возможность, - сказала я тогда Мэри Мэй. - Ты когда-нибудь
видела, чтобы мужчину заставляли печь печенье, дабы мы поверили, что он нам
ничем не угрожает?
- Но это печенье рассчитано на голосующих домохозяек, - ответила мне
Мэри Мэй, удивленная моим отвращением к происходящему. - Так говорит мой
преподаватель по маркетингу. И что плохого в домашнем печенье? Если бы меня
попросил об этом мужчина, я бы испекла. - В ее глазах заблестели слезы. - Но
едва ли я смогу найти хорошего мужчину, чтобы выйти за него. И печь ничего
не буду.
Я промолчала, но все поняла. Эдвина Джекобс сделала бы что угодно,
только бы они с мужем попали в Белый дом. Она бы изображала из себя
девочку-паиньку в свои пятьдесят, если бы это потребовалось.
Впрочем, инсценировка продлилась недолго. Стоя на ветру перед толпой в
Де-Мойне, штат Айова, Эдвина нагнулась слишком низко над микрофоном, который
она считала отключенным, и обратилась к одной из своих помощниц:
- Эта сука из "Лос-Анджелес тайм" здесь. Пойдите и скажите ей, что если
она еще раз обидит мою дочь, назвав ее "костлявой дурой", то я отрежу ей
голову и помочусь на открытую рану.
Господи, вся страна слышала это!
Следующие две недели все только об этом и говорили. Остальные кандидаты
и их жены сошли с дистанции в борьбе за внимание избирателей. Одна из жен
кандидатов в президенты вынуждена была сказать в программе Ларри Кинга:
- Я тоже иногда говорю "черт" и "проклятье". - После чего каждый
пустомеля принялся обсуждать значение ругательств и возможное влияние Эдвины