"Дебора Смит. Змей-искуситель " - читать интересную книгу автора

победителям - дешевым "виноградным из Висконсина" и ледяным японским "муцу".
Еще ребенком я решила, что заставлю людей снова покупать наши яблоки.
Первые одиннадцать лет моей жизни - до того, как умер отец, - были
замечательными. Папа всегда был веселым или, по крайней мере, таким казался;
мама пела, работая в саду рядом с ним. А я была их яблочной принцессой, Хаш
Макгиллен Пятой из Долины, самого красивого места на земле. Яблони зацветали
весной, их плоды наливались соком летом, питая наши души осенью. А в
холодные зимние месяцы деревья спали и видели сладкие сны.
Сады Макгилленов росли по берегам реки, у подножия Чочино, Аталука и
Большой Челюсти, поднимаясь вверх по террасам, созданным упорно трудившимися
поколениями Макгилленов. У нас в семье была поговорка: настоящие яблоки
"сладкая хаш" могут вырастить только бог и Макгиллены. Наша земля была самой
плодородной в округе, и старики шептались о том, что в ней есть что-то
таинственное и колдовское.
Я и понятия не имела о том, что мы бедны, и не понимала, почему наши
родственники с такой тоской и печалью взирают на последнее свидетельство
семейного благосостояния - серебряный кувшин с монограммой, который мой отец
с любовью полировал и выставлял на старом сосновом столе. Я слышала, как мои
тетушки рассуждали о том, что бывали времена, когда нашей семье не
приходилось распродавать наследие предков.
Что касается меня, то я искренне верила, что наследие предков остается
с нами. Оно росло вокруг меня на холмах, и о нем говорилось в старых
сельскохозяйственных журналах, пылившихся в гостиной на дубовых полках. На
стене на самом почетном месте над продавленным диваном висела единственная в
нашем доме картина в раме: рисунок 1909 года, на котором было изображено
наше яблоко "сладкая хаш".
- Таким его публиковали в больших реферативных журналах того времени, -
объяснял мне отец. Он не один раз рассказывал мне эту историю, и я всегда
слушала с удовольствием, хотя давно выучила ее наизусть. Мне нравилось
видеть горделивое выражение на его лице, когда он говорил о нашем былом
величии. - Сюда прислали двух человек из Вашингтона. Они долго сидели в саду
в окружении всей нашей семьи, один тщательно срисовывал самый лучший
экземпляр "сладкой хаш", а второй изучал сотню других и делал записи.
Затем отец открывал наш собственный очень старый экземпляр
правительственного отчета и читал выводы ученых, словно цитировал Библию:
- "Спелое яблоко сорта "сладкая хаш" темно-красное, почти бордовое.
Плод очень ровный, круглый, среднего размера. Черешок плотный, длинный,
расположен в темном, почти черном ровном углублении. Основание широкое,
вдавленное, безволосковое. Мякоть сочная, очень белая. Яблоко созревает с
сентября по декабрь. Хорошо хранится всю зиму, сохраняет вкус при кулинарной
обработке". - На этом месте папа всегда останавливался, а затем принимался
читать самый главный отрывок низким, бархатным голосом. - "Вкус напоминает
свежий мед, смешанный с самым лучшим тростниковым сахаром. В яблоке нет
кислого послевкусия. Каждый кусочек буквально тает во рту. Поистине
восхитительное яблоко!"
Поистине восхитительное... Представители властей использовали
превосходную степень, хотя их никто не подкупал.
Мама, в чьих жилах текла капелька крови индейцев чероки, садилась рядом
с отцом и вспоминала мудрое изречение своей бабушки-индианки:
- Бабушка Халфакр говорила, что это лучшее яблоко на свете, потому что