"Дебора Смит. Роковой рубин " - читать интересную книгу автора

репутацию - и весьма дурную.
Он снова ударил кулаком по столу.
- Она - моя жена, и скоро у нас родится ребенок. Мой долг - защищать ее
и этого ребенка.
- А честь? А чувство собственного достоинства? А доверие людей, которые
от тебя зависят? Ладно, оставим в покое Александру. Что ты намерен сделать,
чтобы помочь арендаторам? Ты ведь понимаешь, что, если мужчин полгода не
будет, женщины и дети не смогут справиться с хозяйством.
- Я о них позабочусь.
- Ты же знаешь, они хотят справедливости, а не благотворительности. -
Она помолчала, стараясь не расплакаться. - И я хочу того же.
- Сара, я готов отрезать себе правую руку, чтобы в семье наконец
наступил мир.
- Ты знаешь, что ты мне должен, и не надо громких слов. Как ты не
понимаешь! Ты - мой брат, я люблю тебя, я не хочу вечно раздувать эту ссору.
- Тогда постарайся простить и забыть. Ты же видишь, я разрываюсь между
вами, сестренка.
- Судья! Простите, что помешала, но обстоятельства чрезвычайные. - В
дверях кабинета стояла секретарша. - Звонили из больницы. У миссис
Вандервеер начались схватки.
Уильям вскочил, сорвал со стены свою шляпу и кивнул Саре уже на бегу:
- Я должен быть там. Поверь, сестренка, я все устрою наилучшим образом.
В тот момент, когда Уильям впервые взял на руки своего новорожденного
сына, Александра поняла, что отныне ее влияние на него абсолютно и
несокрушимо. Со слезами на глазах Уильям ворковал над красным сморщенным
младенцем, целуя его в макушку.
- У него такие же рыжие волосики, как у меня, - говорил Уильям тихим,
хриплым, прерывающимся голосом. - Он такой прелестный... спасибо, дорогая,
спасибо тебе.
- Я так счастлива, дорогой. - Она утомленно откинулась на больничные
подушки. "Одного ребенка, пожалуй, довольно. Уильям хочет еще, но я просто
найду врача где-нибудь подальше от этого города и попрошу его выписать
рецепт на противозачаточные таблетки - слава богу за это новое изобретение
человеческого гения, - а Уильяму и знать не надо. - Ты не будешь возражать,
если я найму ему кормилицу?
- Ну, я не знаю. А зачем?
- Затем, что так принято у людей нашего общественного положения.
- Если хочешь. - Уильям покачал младенца и погладил его скрюченные
пальчики. - Я хотел бы назвать его Тимоти, в честь моего... моего и Сариного
отца.
- Конечно. Мне хочется верить, что это заставит твою сестру
перемениться ко мне. Может быть, она поймет, что лучше жить в дружбе. Пусть
наши дети растут вместе, как и положено двоюродным.
Уильям присел на стул у кровати и посмотрел на нее с нежностью.
- Теперь никто не сможет ни в чем упрекнуть тебя. Подумать только, - он
прикрыл глаза, блаженство было написано на его лице. - Наследник рода
Вандервееров.
- Да, я не хочу, чтобы ко мне относились с подозрением. О, Уильям, мне
так неприятно, что твои арендаторы считают меня причиной того, что с ними
произошло. И я никак не могу доказать, что не виновата. Мне не нужно было