"Джоан Смит. Большой рождественский бал [love]" - читать интересную книгу автора

Кетти отвела взгляд от окна и вернулась к книге. Погода действовала
угнетающе, перекликаясь с настроением "итальянского романа" миссис
Рэдклиф. Кетти часто читала, когда не надо было делать переводы для
дядюшки Родни. Она обнаружила, что готические романы миссис Рэдклиф вносят
нечто живительное в серую скуку ее жизни. Когда умер отец, мама отдала
своему брату Родни Рейнольдсу западное крыло дома. В этом крыле находились
и библиотека, и кабинет, который Родни использовал как личную контору.
Мама считала, что неплохо иметь мужчину в доме, а Родни не доставлял ей
никаких хлопот. Он служил неприятным испытанием лишь для Кетти, так как
библиотека была ее любимой комнатой, но выручало то, что основное время
дядя проводил в своей конторе.
Конечно, дипломатическая карьера Родни не была такой выдающейся, как
у сэра Обри Лаймана, которому было пожаловано баронетство за его
неоценимую службу за границей, и даже время не заставило потускнеть
непорочность его репутации. О сэре Обри говорили с преданностью,
граничащей с обожествлением.
У них был дом, мамино приданое и прекрасные воспоминания о юности,
проведенной в золоченых столицах Европы, встречах с высшим обществом и
приближенными к нему. Кетти очень жалела о том, что была еще слишком мала,
чтобы бывать на блистательных балах и вечерах. Когда отец ушел в отставку,
ей было только пятнадцать, но она все-таки видела Жозефину, первую жену
Наполеона, и Меттерниха, и хитрого француза Талейрана. Однако годы,
проведенные вдали от родины, испортили ее репутацию в глазах нескольких
благопристойных джентльменов, которые в свое время намеревались сделать ей
предложение. Высокие надежды Кетти с годами переплавились в некое
неудовлетворенное смирение со своей судьбой. Имея скрытный характер и
скромную натуру, она не могла стать блистательным довеском к своему малому
приданому, а это требовалось, чтобы ухватить хорошую партию, поэтому в
настоящее время она жила жизнью героинь миссис Рэдклиф.
Мать часто расстраивалась, что высокопоставленные друзья после смерти
отца покинули их, однако переживала не настолько сильно, чтобы
преследовать старых знакомых. Она была счастлива, обосновавшись в конце
концов в собственном доме, но и без особых сожалений покинула бы его. У
нее был свой узкий круг подруг, и сейчас она эпизодически следила по
журналам за тем, что происходит в мире, и судачила о прожитых годах, живя
по большей части прошлым.
Хотя Кетти приближалась к двадцати пяти годам, она была еще слишком
молода, чтобы жить только воспоминаниями и фантазией миссис Рэдклиф. Она с
нетерпением ожидала того дня, когда ее брат Гордон начнет дипломатическую
службу. Он пообещал, что Кетти может стать его секретарем. Они уже решили,
что первое его назначение должно быть в Рим. Гордона недавно отчислили из
Оксфорда за какие-то мальчишеские выходки, в которых фигурировали осел и
комната преподавателя. К счастью для Оксфорда, он не собирался туда
возвращаться. Вместо этого он под руководством Родни изучал языки,
готовясь к пребыванию в Италии. Кетти тем временем помогала дяде с
текущими переводами, надеясь на то, что впереди ее ждет какая-нибудь
романтическая работа. По правде говоря, на ее долю выпадало не так уж
много каких-либо заданий. Основным делом Родни после ухода в отставку стал
перевод трудов немецкого философа по фамилии Шиллер, чьи
разглагольствования звучали для Кетти необычайно скучно.