"Александр Смольяков. Тот самый ГИТИС " - читать интересную книгу автора

приходит на театроведческий преп о давать режиссуру.
- Нет-нет. Причем он с нами занимался и этюдами, и отрывками. Он
работал с нами так, как работал на режиссерском факультете.
- Это ведь очень важно для формирования театр о веда.
- Конечно. Первый курс мне запомнился именно Горчаковым, который
произвел на меня сильное впечатление. И еще запомнился экзамен по истории
СССР. Фамилия преподавателя была Шипок или что-то в этом роде. Я заявила
ему: "Вы извините, но я буду ходить во время ответа. Вы не возражаете?" -
"Нет. Ха-ха! Ходи!"
И я ходила. А после первого курса началась война.
- Вы говорите, что первое время сомневались в пр а вильности своего
выбора. Когда произошел перелом и все с о мнения отпали?
- Это произошло уже не в Москве, а Алма-Ате.
- В эвакуации?
- Да. Это было тогда, когда я пришла на репетицию к Юрию Александровичу
Завадскому, когда я увидела, как репетируют и играют Мордвинов, Марецкая,
Оленин. Именно на репетициях Завадского ко мне пришла и любовь к театру, и
понимание того, что такое театр. В Алма-Ате тогда оказались Театр Моссовета,
студия "Мосфильм" и Московский авиационный институт. Мы с отцом
эвакуировались с Московским авиационным институтом. Там я познакомилась со
студенткой режиссерского факультета Ривой Ливитэ. Она потом стала женой
Дворжецкого. Мы с ней были единственные из ГИТИСа, который эвакуировался в
Саратов.
- А почему вы поехали вместе с папой, а не институтом? Это было его
желание или?..
- Была страшная суматоха. Октябрь 1941 года. Немцы возле Москвы. Папа
никуда не хотел выезжать. Вообще мы с семьей не хотели никуда
эвакуироваться, но когда немцы подошли вплотную к Москве, когда из соседнего
подъезда приводили мою подружку Раю Райкину, и нас прятали в подвале нашей
квартиры первого этажа, папа пошел в свой авиационный институт и принес
билеты на поезд. Мы уехали стремглав, не думая.
- Как вы узнали о начале войны?
- Шла сессия, мы готовились к экзамену по изобразительному искусству и
сидели в Музее Изобразительных Искусств, в читальном зале, просматривали
какие-то книги. Это было воскресенье. И вдруг неожиданно - сообщение о
войне.
- Первого сентября начался учебный год?
- Да. Более того, нас даже успели послать на сельхозработы. Под Москвой
в районе Раменского был совхоз, куда послали театроведов помогать сельскому
хозяйству. Конечно же, я училась на курсах медсестер, по окончании которых
получила военный билет. Но к тому моменту таких, как я, перестали посылать
на фронт. Когда я со своим военным билетом явилась на призывной пункт, мне
сказали: "Нет, нам уже не нужны такие медсестры, нам нужны настоящие". А
потом была эвакуация. И два года репетиций Юрия Александровича Завадского. И
учеба на факультете журналистики Казахского университета. Иногда я даже
посещала занятия. Но в основном сидела на репетициях. Я видела репетиции
"Отелло", "Нашествия", "Фронта", "Олеко Дундича", "Забавного случая".
Вспоминая Алма-Ату, вижу как в белой панамке идет Юрий Александрович и рядом
с ним в такой же белой панамке идет Галина Сергеевна Уланова. На репетиции
она приносила ему завтрак или обед. И он говорил актрисе, репетирующей