"Наталья Смирнова. В день желтого тумана (повесть) " - читать интересную книгу автора

Когда, уже спасенная, она спала, во сне к ней явилась мама и подняла
ковер на полу. "Слушай, - сказала она, - да у тебя тут целый арсенал
- шашки, сабли. Где ты все это насобирала и как посмела притащить в
приличный дом?" Оксана стояла в синем платье и, убей, не знала, откуда
взялись эти сокровища с длинными желтыми лезвиями, похожими на лица хищных
рыб.
Рустам сидел рядом со спящей. Он не видел такой груди, только читал у
Хафиза. О полулуниях, желто-медовых чашах, с сосками как правильные
цилиндры. Она, не открывая глаз, перевернулась на бок, положила чужую руку
себе под щеку и прикоснулась губами. Он легко вздрогнул, она улыбнулась его
испугу и своей непонятной, сквозной и сильной, каким бывает ветер, радости.
Когда возвращалась от Рустама, замызганная девчонка на обочине показала
Оксане язык, и та кротко улыбнулась в ответ. Так получилось, что она любит
неприветливое сердитое море, беспородных бабочек и мягкую пыль на дороге,
хотя есть бриллианты, мужчины, футбол, автомобили, картины и замки в горах.
Слава богу, что ее бабочки никому не нужны.
С утра она отправилась на рынок и купила прозрачные капроновые носки,
шляпу с синим бантом, туфли на отчаянно тонкой шпильке и семнадцать роз для
Рустама. Немного поразмыслив, купила еще коньяк с лимонами. До поселка было
недалеко, пятнадцать минут пыльной дороги на рискованных шпильках, а за
поворотом стоял его дом с гранатовым садом, лавкой и двумя кипарисами у
входа. Они пили холодный красный чай за плотно зашторенными окнами, ей
казалось, что за ними - сумерки. "Я еще приду", - пообещала она, прощаясь.
"Доктор Гутман советовал держаться от тебя подальше", - ответил Рустам.
Вечером она сидела на остывшем песке, ожидая темноты, чтобы глядеть в
зеленое лицо Венеры. Прилетали чайки, садились возле, переваливались по
песку палочками-ногами, хрипло вскрикивали.
Красное ленивое солнце заваливалось за море. Кто-то позвал сзади, она
встала и двинулась на зов, вглядываясь в надпись: "Спасательная станция".
Смуглый сутулый человек спросил:
- Хочешь, покатаю на скутере с баранкой? Перевернешься, нахлебаешься,
сразу помолодеешь. Адреналин! А можно на банане. Сама на банан обратно не
влезешь, орать будешь - а я далеко.
- Я умею плавать.
- Далеко не уплывешь. Погранцы пристрелят. Ну что, поехали?
- Ты садист?
- Сергей Грушецкий меня зовут, а тебя?
- Меня никак. Я спать хочу. - Она повернулась к морю и посмотрела на
блеклую Венеру. - Уже стемнело, не видишь? А звезды неяркие, и не на что
смотреть.
Спасателя, видимо, мама нанимала.
Следующим утром она купила на рынке амстердамскую серебряную цепочку,
широкое синее платье с маленькими малиновыми пуговицами, венгерского вина и
коробку вишен в шоколаде. Рустам не ел сладкого, не пил вина и не
разговаривал. Хочет молчать - пусть. В доме снова стояли сизые сумерки. Она
пила чай и рассуждала, что всякий человек сам выбирает, за что ему
ухватиться и на что потратить силы.
Некоторые выбирают вещи или деньги. Это сундучники. Если тебя любит
сундучник, он будет дарить предметы. Если человек цепляется за души, он
будет ловить в сети словами. Или стихами. Если встретится чувственник, то он