"Валерий Смирнов. Как на Дерибасовской угол Ришельевской" - читать интересную книгу автора

со скоростью того бутыля вина, который братья приговорили перед встречей с
Паничем.
- У тебе есть часы? - спросил Коля, не отрывая глаз от сплошной полосы,
которая всю дорогу кривлялась, как клоун.
- У мене есть часы, - покорно ответил брат.
- Тогда засунь на них свой шнобель, - рыкнул Коля, - час ночи. Какой
идиот, кроме тебе, будет в это время торговать цветы?
- Сам ты идиот, - заметил брату донельзя похожий на него родственник, -
тормози возле кладбища, там этого добра больше, чем у ботаническом саду.
Коля кидает машину с братом у стены по дороге к жене и через десять
минут возвращается с шикарным букетом. Еще через других десять минут он
подымается с этими цветами впереди собственной морды по лестнице, а Гриша
уже самостоятельно дышит в машине перегаром. Но очень скоро мимо лобового
стекла, за которым скучал Гриша, пролетел букет в обнимку с его братиком.
- Вот стерва, - сказал Коля, одновременно прижимая пятак ко лбу и
засовывая в машину свою морду уже без букета.
- Ага, - согласился с ним брат.
- Целовать прыгнула, а потом, гнидь сушеная, спрашивает, где я цветы
достал ночью. Я автоматом сказал правду, - объяснил Грише Коля.
И они поехали дальше. Потом вылезли из машины, поднялись в парадное и
деликатно позвонили у дверь.
- Кто там? - спросил их не по-ночному бодрый голос.
- Артур Валентинович, мы от Бориса Филипповича, - объяснил закрытой
двери брат Коля. После случая с собственной женой он уже не хотел говорить
правду незнакомому человеку. Прошел еще час и братья Николайченко с двумя
чемоданами у руках вышли на свежий ночной воздух. В квартире спокойно лежал
на полу Артур Валентинович. Одним ударом ножа Гриша Николайченко в его лице
перерезал линию Позднякова по перекачке безналички в чистый нал. И больше
того, нарушил давным-давно налаженное превращение этих самых денег, которым
подыскала достойное место Рая Пожарник, в доллары. Кроме всего, директор
комиссионного магазина Артур Валентинович даже при большом желании уже не
смог бы поставлять фирме Позднякова новых клиентов. И о том, что
государственный магазин, который на самом деле был собственностью
Позднякова, для него уже накрылся, так об этом после всего сказанного можно
просто помолчать. Как и за то, что вытаскивали от директора с рукояткой ножа
между шестым и седьмым ребром братья Николайченко, чтобы хоть как-то
компенсировать расходы Панича после потери фамильных бриллиантов.
А в это время Жора Макинтош уже сидел напротив балабола Акулы и
пристально смотрел на его наглую морду. Надо вам сказать, что Акула был
сущим балаболом, потому что сам себе придумал эту линию поведения. Ну кто
будет ожидать чего-то серьезного от такого шутника? Акула пользовался этим и
дурил людей. Он варил сам себе гордой одиночкой, временами срывая крупный
куш на том, над чем постоянно и кропотливо вкалывали фирмы Панича и
Позднякова. Эти люди коллекционировали в поте лица без выходных и отпусков,
а наглый Акула после хорошего навара изнывал от безделья по кабакам,
спортзалам и блондинкам. И вот к такому пассажиру из зала ожидания
очередного навара зашел очень занятой человек Макинтош.
- Акула, - заметил ему Жора, - может быть, тебе хватит болтаться где-то
посередине? Настало время выбирать.
- Волк-одиночка не нуждается в стае, - ответил ему сильно грамотный