"Валерий Смирнов. Одесский язык" - читать интересную книгу автора

действительно синонимом "лоходромщика", то вряд ли один из переулков на
Фонтанах имел название - Шарлатанский.
Что это за борзость "одесско-блатной жаргон"? Словосочетание,
появившееся на свет в двадцатые годы прошлого века, продолжает
использоваться уже в нынешнем столетии. Примечательно, что некоторые слова и
фразеологизмы этого самого якобы блатного жаргона образца восьмидесятилетней
давности давным-давно вошли в русский язык. Например, "халтура" или "иметь
блат".
Как это происходит на практике? Как издавна принято. Сперва какое-либо
одессифицированное французское, еврейское, греческое, украинское, немецкое,
испанское, польское или итальянское "противное словечко" российские
лингвисты без колебаний относят к жаргону преступного мира. Как это, к
примеру, произошло со старым добрым итало-одесским "шкетом" или
одессифицированным украинско-французским "атасом". Но прошло время, и ныне
за бугром слагаются звенящие по радиостанциям песни с призывом "Атас!", а
"шкет" регулярно звучит даже из уст ведущих с российских телеэкранов. И
старинное одесское слово "мент" уже четверть века не расценивается
россиянами в качестве выражения из лексикона преступников, чему
свидетельство даже не сериал "Менты", а художественный фильм советских
времен "Авария, дочь мента".
Одесский язык и блатной жаргон - таки две большие разницы, что легко и
непринужденно доказывает мой словарик "Одесса таки ботает!". Это ведь не
одесситы, а россияне всю дорогу и совершенно не по делу употребляют блатное
слово "тусовка" и его производные, вплоть до "политтусовки". И они, не
отличающие "тасовки" от "тусовки", обратно лепят нам горбатого уже не Пиню
за тот самый жаргон?! Между прочим, одесситы никогда не "тусовались", они
всегда "кучковались". Нам тусоваться за падло, потому что настоящие одесситы
никогда не имели за правило хлюздовскую мудрость: хезающий кабыздох лучше
зажмурившегося левы. А уроды местного производства, которых в каждой семье
таки есть, вместо этой известной уже не одно тысячелетие во всем мире
присказки, и те говорят на одесский манер: "Лучше быть пять минут трусом,
чем всю жизнь жмуриком". Примечательно, что попавшее много лет назад в
действительно блатной жаргон одесское слово "чмурик" (проказник) отчего-то
обрело там значение иного одесского слова - "жмурик" (покойник).
Миф "раз одесское, значит уже блатное" регулярно получает подпитку и в
нынешнем столетии. Пару лет назад московское издательство "Эксмо" выпустило
в свет сборник "Блатная песня", чуть ли не половину которого составляют
известные каждому одесситу с пеленок песни, не имеющие даже косвенного
отношения к уголовному миру. Это такие песни как "Мясоедовская улица моя",
"Купите папиросы" и т.д. и т.п., вплоть до "Семь сорок", без которой не
обходится ни одна одесская свадьба, и звучащей по всему миру "Одесса -
Жемчужина у моря". Что вытворяет с тестами песен составитель, у которого
наверняка болезнь Дауна написана на лбу большими буквами - это отдельная
песня. Под которую можно запросто исполнить пляскhну имени святого Витта.
Достаточно заметить, что безымянный составитель запросто подменяет "коники"
на "колики", а один из символов Города - кафе Фанкони - перекрестил в кафе
"Боржоми". Быть может нам в качестве давно заслуженной ответной любезности
составить сборник блатных песен на уровне: "Москва златоглавая, звон
консервных банок, аромат бичков"?
Таки да в блатном жаргоне есть слово "бицикер", но ведь это всего лишь