"Юхан Смуул. Ледовая книга (Серия "Школьная библиотека") (путевые заметки)" - читать интересную книгу автора

хорошие товарищи и, к счастью, не такие замкнутые люди, какими кажутся.
Пошел в каюту работать.
Беда подкрадывается незаметно. Без крика. Разве что тихонько постучит в
дверь.
В дверь каюты постучали. После моего "да" вошел только что выбранный
член парткома, чьи мозг и руки участвовали в создании шести "Пингвинов",
стоящих на нашей палубе, - вошел Григорий Федорович Бурханов. Мы поговорили
о том о сем, о море и о суше, гость прочел несколько моих стихотворений. И
вдруг безо всякого вступления, безо всякого перехода выложил:
- Вы, товарищ Смуул, будете редактором стенгазеты.
- Какой стенгазеты?
- Экспедиционной.
- Не пройдет, товарищ Бурханов!
- Пройдет.
- Я не знаю русского языка. Более того, я на этом корабле единственный
человек, который не знает как следует русского языка. Я вам такую кашу
заварю!..
При известной степени знания языка вы можете произвести впечатление
человека, владеющего языком. Словарь ваш будет состоять из любезностей,
извинений, картежных терминов, слов признательности и одобрения (у меня к
ним добавляется еще множество нецензурных слов, которые я выучил в
Атлантике), из нескольких ходовых литературных фраз и терминов да из
названий самых общеупотребительных предметов. С таким запасом слов можно
выманить человека из воды на берег, но с берега в воду - не заманишь!
Сейчас, в начале плавания, мой язык именно таков.
Бурханов. Язык вы знаете. Разве что не всегда ловко выходит и акцент
сильный. Твердое "л" у вас не получается и шипящие тоже. И грамматика
хромает. Иногда. Конечно, и запас слов мог бы быть побольше. Словом,
справитесь. Вы ведь авторизуете переводы своих вещей, просматриваете их.
Я. Черта лысого я авторизую!
Бурханов. Лысого или кудрявого - не в этом суть. (Берет мой поэтический
сборник на русском языке.) Вот, видите, написано: "Авторизованный перевод".
Короче, что я ни говорил, сколько ни просил, все разбивалось о хорошее
настроение Григория Федоровича, его твердую веру в мои организаторские
способности и в мой русский язык. Так я стал редактором стенгазеты. И
четверть часа спустя я уже расхаживал между рядами доминошников и
картежников, останавливал на палубе участников экспедиции и дрожащим голосом
умолял:
- Не умеете ли вы рисовать карикатуры? Не пишете ли стихи?
А Бурханов тем временем поднимался и спускался по лестницам, заглядывал
в каюты, в салоны и составлял список членов редколлегии. Первый номер газеты
должен выйти к Октябрьским праздникам. Ночью я спал плохо.
Сегодня утром, 3 ноября, мне вручили список членов редколлегии. Я решил
созвать собрание, но из этого ничего не вышло. Два события взволновали всех.
Первое - это запуск нового спутника. Обсуждают, спорят, переживают. Общее
собрание экспедиции послало поздравительную телеграмму в Москву. Много
говорят о собаке - первом живом существе, попавшем на такую высоту, о самом
спутнике, о его орбите, о радиусе орбиты. Одному шахматисту, который никак
не хотел признавать себя побежденным, сказали: "Ты - вроде спутника, все
крутишься и крутишься, но все равно сгоришь". Тоже угол зрения!