"Сергей Снегов. Вторжение в Персей (Люди как боги #2)." - читать интересную книгу автора

Мне не хотелось говорить об этом, но оставлять что-либо недосказанным
было еще хуже.
- Павел передавал тебе, при каких обстоятельствах произошла наша
последняя беседа?
- Чуть не превратившаяся в драку, - это ты о той? Я знаю обо всем:
как он чуть не влюбился в Мэри, и как ты стал на его дороге, и как Мэри,
перед тем праздником в лесу, призналась Павлу, что любит тебя и любит
давно, с какой-то вашей встречи в Каире. И если бы не опьянение, Павел
поздравил бы тебя там же, у костра, а не полез в драку, во всяком случае,
он так собирался...
- А вот я этого не знал. В Каире Мэри обругала меня, как если бы
возненавидела с первого взгляда. И в те несколько месяцев, что мы провели
вместе, она ничего не говорила о Каире.
- А мне сказала сегодня, что ты так беспомощно взглянул, когда она
обозвала тебя грубияном, что у нее застучало сердце. Тебе повезло, Эли, и
я хочу, чтоб ты знал: я очень люблю твою жену.
Я встал.
- Я тоже, Вера. У нас с тобой не так много было случаев, когда бы мы
сходились во мнениях. Можно уйти?
- Теперь ты должен мне разрешать или не разрешать, - педантично
напомнила она.
- В таком случае я разрешаю себе уйти, а тебе разрешаю остаться.



4

Я и не представлял себе раньше, как трудно командовать. Если бы мне
предстояло выбирать сызнова, я взял бы подчинение, а не командование. Я
отвечал за все, а был сведущ лишь в ничтожной частице этого "всего".
Профессиональный военный посмеялся бы над моими попытками
организации. От позора меня спасало лишь то, что настоящих военных давно
не было.
Одно вскоре мне стало ясно: флот не готов к далекому походу.
Так мы и доложили Земле по сверхсветовым каналам: требовался, по
крайней мере, еще год подготовки.
Однажды Ромеро обратился ко мне с просьбой:
- Дорогой адмирал, - он и Осима теперь называли меня только так,
Осима серьезно, а Ромеро не без иронии, - я хочу предложить вам ввести в
свой распорядок дня новый пункт: писать мемуары.
- Мемуары? Не понимаю, Павел. В древности что-то такое было -
воспоминания, кажется... Но писать в наше время воспоминания?
Ромеро разъяснил, что можно и не диктовать, а мысленно вспоминать,
МУМ сама запечатлеет мысли. Но зафиксировать прожитую жизнь нужно - так
поступали все исторические фигуры прошлого, а я теперь, несомненно,
историческая фигура.
- После похода, если вернемся живыми, я продиктую все важные события,
которые случатся там с нами.
Ромеро настаивал на своем. Историограф похода и без меня опишет все
важные события. Мне надо рассказать о своей жизни. Моя жизнь внезапно