"Сергей Снегов. Право на поиск" - читать интересную книгу автора

Васильеву его беспомощность - это было неожиданно! Я переводил взгляд с
одного на другого. Чарли раскраснелся, глаза его сердито блестели. Я
иногда видел его таким, но то были минуты крайнего раздражения, приступы
злости при больших неудачах. Сейчас не было ни поводов раздражаться, ни
причин для злости. Чарли временами актерствует, особенно когда ударяется в
парадоксы, позы в такие минуты просто поражающие. Однако и позы нынче не
было, он не актерствовал: и нападал, и защищался по-серьезному.
А Рой Васильев глубоко откинулся в кресле, слушал с безмятежным
хладнокровием: ему, он показывал, даже нравится запальчивость директора
Института Экспериментального Атомного Времени, он, мол, способен слушать
не прерывая, сколько Чарли вздумается говорить. Но Чарли выдохся и
замолчал, и заговорил Рой.
- Очень интересно и по-своему убедительно, - объявил он, лениво
покачивая ногой, закинутой на другую ногу. - Чего-то в этом роде я и
ожидал. В дороге я штудировал ваш рапорт о взрыве в Академию наук, там вы
коснулись и этого вопроса, правда, сослагательно: не могут ли изменения
атомного времени, волнообразно распространяясь, сказаться и на расстоянии
от ваших лабораторий? Уже формула - волны времени, проникающие сквозь
стены хорошо экранированных лабораторий, - поражает... Неподготовленному
трудно снести... Но столько на Земле говорят об Урании вообще, о вашем
институте в особенности! Многие убеждены, что вы конструируете машину
времени, любимый механизм в романах старых фантастов. Один филолог,
проведавший о моей поездке на Уранию, просил меня прокатиться в прошлое
лет на восемьсот и записать два-три горных языка на Кавказе - у него
какая-то своя теория их происхождения, но он не может ее обосновать, те
языки давно вымерли. В общем, друг Чарльз, если вы подробней введете меня
в существо ваших изысканий, это будет не только в моих, но также и в ваших
интересах.
И Чарли ответил блестящей лекцией. Он совмещал в себе не только
ироника и софиста с глубоким экспериментатором, но был и мастером
популярного изложения. Он сел на одного из любимых коньков и сразу погнал
в галоп. Вот такой же сверкающей лекцией десять лет назад он убедил
президента Академии наук Альберта Боячека разрешить строительство нашего
института на Урании. Мы с Павлом тогда сидели в зале рядом и то и дело
издавали невнятные возгласы восторга, в такое возбуждение привел Чарли и
нас, тоже неплохо разбиравшихся в атомном времени. Не берусь сейчас
восстановить ту форму, в какой Чарли вдохновенно ораторствовал перед Роем,
попробую передать хотя бы смысл его лекции.
Пусть не говорят при нем о какой-то дикарской машине времени, так
Чарли начал. Он, Чарльз Гриценко,физик и инженер, а не писатель
фантастических повестей. Его захватывают лишь реальные возможности науки,
а не заоблачные полеты неупорядоченного мечтательства. Переброс больших
материальных масс из настоящего в будущее или тем более в прошлое -
детская сказочка. И столь же далеки от реальности все воображаемые
конструкции, названные машинами времени. Цель Института Экспериментального
Атомного Времени, между прочим, состоит и в том, чтобы доказать вздорность
подобных сказок. Да, конечно, мы в своих установках искусственно меняем
ток времени - то замедляем, то ускоряем его. Но это совершается лишь в
недрах атома. Эксперименты с ядерным временем мы освоили, теперь шагнули
из теснин ядра в атомное электронное облако. О выходе из атомов в толчею