"Сергей Снегов. Право на поиск" - читать интересную книгу автора

- Убийца! - прошептала она. - Эдуард, понимаешь ли ты это? Ты убийца!
- Убийца! - согласился я. - Что было, то было. Прошлого не изменить.
Я разил безошибочно. Я знал, на что наталкиваю ее, и не оставлял
иного выхода. Отомстить мне действием она не могла. Выход был один:
чувство ненависти. Сейчас она заговорит о Рое Васильеве.
- Прошлого не изменить, - выговорила она посеревшими губами. - Ты
прав, прошлого не изменить. Но почему не изменить будущее? Ты знаешь, что
я сейчас сделаю? Я пойду к Рою Васильеву и расскажу, какие эксперименты ты
с Павлом поставил. Хоть это будет мне утешением - тебя выгонят с Урании,
тебе закроют двери в лаборатории. Не видеть тебя! Никогда не видеть!
- Ты этого не сделаешь. Никогда не сделаешь, Жанна!
- Пойду! - исступленно выкрикнула она. - Прямо от тебя к нему!
- Не сделаешь! Ты все же любила Павла. Не верю, что ты надругаешься
над его памятью!
Ей понадобилась почти минута, чтобы обрести дыхание на ответ. Ее
захлестывало неистовство. Она была готова на все. Но в ее верности Павлу я
мог не сомневаться.
- Ты убил Павла, Эдуард, - сказала она наконец.А теперь измываешься
надо мной! Какой честности ждать от презренного убийцы? Но сказать, что я
не любила Павла, что я хочу надругаться над его памятью!.. Боже мой, какая
низость! Какая низость!
- Я убил Павла, не отрекаюсь. А ты собираешься плюнуть на его могилу.
Вот что будет означать твой поход к Рою Васильеву.
Она кинулась на меня. Не знаю, что она хотела - задушить насмерть или
только выцарапать глаза? Я схватил ее за руки. Она вырывалась с такой
силой, что меня мотало то вправо, то влево. Но я не выпустил рук, и она
ослабела. Я швырнул ее в кресло. Она опустила голову, громко рыдала. Я
снова заговорил. Дело было не завершено. Надо было забить еще пару гвоздей
в гроб нашей былой душевной дружбы.
- Тебе не удастся заставить меня замолчать, Жанна. Я продолжаю. Ты
знаешь, что у Павла была одна цель в жизни, одна пламенная страсть:
реализовать практически свое великое открытие. Даже любовь к тебе лишь
соседствовала с этой страстью, не умаляя ее. Павел формально был моим
помощником, но реально я был его учеником. Я его убил, так уж получилось,
но все силы своей души, все свои способности отдам завершению дела его
жизни. Пусть мир узнает, каким гением был этот человек, так верно любивший
тебя твой муж Павел Ковальский. Пусть не истлеет он безвестным в могиле!
Он заслужил в Пантеоне великих людей человечества памятник. И его
воздвигнут, тот нетленно-вечный памятник, если ты не помешаешь. Скажи,
скажи мне, Жанна, кому протянул бы руку Павел, если бы мог хоть на минуту
встать из гроба: тебе, его возлюбленной, его жене, столько подарившей ему
ласк при жизни и столь беспощадной к его памяти после смерти? Или мне, его
убийце, его верному ученику, думающему лишь о том, как показать миру
величие своего учителя?
Все совершилось, как и должно было совершиться. Поводов для
удивления, тем более восторженного, не нашлось: не все во мне верно
увидела Жанна, вряд ли в ту минуту последних уговоров мне было легче, чем
ей. Она с трудом поднялась, поправила растрепавшиеся волосы, она боялась
смотреть на меня, чтобы снова не взорваться.
- Пусть будет по-твоему, - сказала Жанна тусклым голосом. - Я не