"Сергей Снегов. Право на поиск" - читать интересную книгу автора

- Я вскоре узнал, кто вы такой, узнал о гибели вашего помощника Павла
Ковальского, - продолжал Рой. - Ваш приход ко мне становился необходим. Я
ожидал, что вы потребуете, чтобы я принял вас раньше всех.
Но вы не торопились. Это было странно. А потом явились вместе с
Чарльзом Гриценко и позволили ему вести всю беседу. Объяснить ваше
настороженное молчание особым почтением к своему начальнику я нс мог, у
вас с ним отношения свободные, вы, я заметил, иногда так на него
огрызаетесь, что на Земле это сочли бы развязностью. Вы предоставили ему
привилегию разговора, ибо что-то боялись выдать каким-нибудь неосторожным
словом. Ваше молчание шло от предписания себе молчать. И тогда я захотел
показать вам, что понимаю вашу задумку - демонстративно стал игнорировать
вас, повернулся к вам спиной. Я был уверен, что вы встревожитесь и
чем-либо выдадите себя.
- Вы не ошиблись в том, что я встревожился. Но я не выдал себя.
- Вы подтвердили упорно сохраняемым молчанием, что таите секрет. И я
подумал, что секрет этот, видимо, нельзя открыть директору института, а
ведь вы пришли с ним.
- Правильный вывод. Я не мог поделиться известной мне тайной с
Чарльзом Гриценко.
- Но если вы хотели рассказать ее мне, вы должны были потом прийти
сами. А вы не шли. Я вызвал Жанну Зорину. Она поведала немало интересных
фактов о себе, о Ковальском, о вас. Но тайны она не раскрыла. Если она и
знает ее, то сумела сохранить при себе.
- Она знает лишь часть тайны, и я умолял ее даже намеком не касаться
этого. Всего она не могла бы вам поведать, если бы и захотела.
- После разговора с ней я окончательно утвердился, что только вы
можете пролить свет на взрыв. А вы по-прежнему не шли. Это означало, что
вы хотите сохранить секрет. Ради чего? Загадка взрыва, несомненно, связана
с вашей лабораторией, стало быть, ваша цель - продолжать исследования, как
прежде. И тогда я объявил о запрете экспериментов с трансформацией
атомного времени. Основание достаточное, хотя друг Чарльз его запальчиво
оспаривает: его собственная теория обратного хода времени указывает на
возможность новых катастроф. Перспектива закрытия вашей лаборатории
подействовала - вы пришли. Теперь я слушаю вас.
Он слушал, я говорил. Временами он прорывался в мою долгую речь
репликами. Я отвечал и снова вывязывал свой невеселый рассказ. Все
началось с того, объяснил я, что Чарльз Гриценко доказал возможность
изменения скорости времени и построил первый в мире трансформатор времени,
позволяющий менять его течение в атомных процессах. Это было великое
открытие, таким его и восприняли на Земле. На Урании выстроили специальный
институт для хроноэкспериментов. Чарли пригласил меня на Уранию, мы с ним
друзья еще со студенчества. Я возглавил лабораторию хроностабилизации -
тематика прямо противоположная той, какую исследовали в других
лабораториях института, там ведь доискивались, как время изменить, а не
стабилизировать. С Земли прилетел Павел Ковальский, Чарли направил его ко
мне. Павел, молодой доктор наук, специалист по хронофизике - дисциплине,
созданной в основном трудами Чарли, - привез отличную характеристику:
широко образован, умело экспериментирует, годен для выполнения сложных
заданий. Павел не оправдывал своей характеристики, он был гораздо выше ее.
В характеристике не было главного: Ковальский всегда шел дальше задания.