"Сергей Снегов. Право на поиск" - читать интересную книгу автора

Он был ненасытен в научном поиске. Я долго не понимал, почему Чарли
определил Павла в мою лабораторию, у меня ведь трудно совершить открытие,
задача у нас - поддерживать постоянство, а не выискивать чрезвычайности. Я
попенял Чарли, что он не уловил научного духа Павла. Чарли ответил:
"Полностью уловил, поэтому и направил его к тебе. Хочу вытравить из
Павла этот самый дух чрезвычайности. Лучше это делать у тебя".
"Чарльз Гриценко в роли душителя научной инициативы - зрелище если и
нс для богов, то для дьяволов!" - воскликнул я со смехом. Кто-кто, а уж
Чарли не из тех, кто глушит научную инициативу.
"Стремление всегда совершать открытия - не научная инициатива, а
научная халтура! - выдал Чарли очередной парадокс. - Настоящий ученый -
изучает. Халтурщик - ошеломляет. Наша задача сегодня: изучить
закономерности тока времени, а не выламывать его в циркаческих трюках".
"Я раньше думал, что развитие науки идет от открытия к открытию, -
сказал я, - что великие открытия - ступеньки подъема науки и что гении
научной мысли..." "Гении, гении! - прервал он сердито. - Гений доходит до
открытия в результате великого постижения проблемы. Он планирует для себя
понимание, а не открытие. Павел не гений. Его жадное стремление к
необычайности неизбежно выродится в поверхностное пустозвонство. Его так и
подталкивает работать на публику, а не на науку".
Кое в чем Чарли был прав, но в одном ошибся. В Павле гнездился гений,
а не халтурщик. Он вышел за грань стабилизации времени ради интереса
узнать, что там, за межой, а не для того, чтобы ошеломить заранее
ожидаемой неожиданностью. Он был ненасытен именно к пониманию, всей
натурой заряжен на изучение. Объяснять это Чарли было бы пустой тратой
времени. Чарли составил свое твердое мнение о Павле, и никакие уговоры не
заставили бы его изменить это мнение. Аргументом могли быть только
реальные результаты, а не слова.
В моей лаборатории Павел скоро поставил опыт на себе. Он сделал это
тайно, не только Чарли, но и я не разрешил бы столь рискованных
экспериментов. И опыт увенчался блистательным успехом. Павел совершил
воистину великое открытие, даже не одно, а два.
- П тогда впервые поделился с вами, чем втайне от вас занимался? -
вставил реплику Рой.
Так и было, подтвердил я. Павлу захотелось узнать, можно ли
воздействовать трансформаторами атомного времени на биологические
процессы. Еще Чарли установил, как он и докладывал вам, что в атомной
области выход в прошлое имеет нижний и весьма близкий предел - в дальние
древности не уйти. Зато выход в будущее не имеет границ. Идея Павла
звучала просто. Биологические системы, в отличие от неорганики, с которой
оперировал Чарли, построены иерархически. В мертвой материи изменение
времени отдельных атомов мало влияет на соседние. Взять кусок гранита,
перебросить половину его атомов на тысячу лет вперед или тысячу лет назад
- что изменится? Миллионы лет назад этот кусок гранита был гранитом,
миллионы лет спустя будет гранитом. А в биологических системах изменение
времени какого-нибудь управляющего центра в мозгу немедленно отзовется на
всем организме. Перебросьте тысячу важных нейронов мозга в будущее,
отодвиньте их в прошлое - весь организм испытает потрясения. Центр
управления организмом, переброшенный искусственно в будущее, властно
потянет в будущее всю подчиненную ему биологическую систему - все процессы