"Сергей Снегов. Драма на Ниобее" - читать интересную книгу автора

я называю "моя жизнь".
Штилике вернулся к дивану, откинул голову на мягкую спинку. Итак, эти
чудесные парни и девушки страшно взволновались, узнав, что перед ними
знаменитый Штилике, столько ведь приходилось читать и слышать об освоении
Эриннии, о делах на Ниобее, наверно, и курсовые экзамены сдавали,
непрерывно поминая эту фамилию - Штилике, Штилике, Штилике... И портреты
твои развешаны в учебных аудиториях, наизусть все вытвержено: невысокий,
широкоплечий, сутулый, усатый, с запавшими темными глазами - в общем,
такой, что, "отвернувшись, не насмотришься". Впрочем, знаменитостям
уродливость прощается... А все же какая разница между устоявшимся
представлением о некрасивом и в молодости, а сейчас, наверно, дряхлом,
уродливом старце, если он еще жив, и тем величавым, уже немолодым, но еще
статным мужчиной, каким ты перед ними предстал! Было чему поразиться! И
законно потребовать объяснений, как стало возможно такое превращение? А ты
сбежал от расспросов. Нет, не только облик твой переменился, характер
тоже, раньше ты ни от чего не бегал!
- Ну и сбежал, ну и пусть! - вслух закричал Штилике. - Мои
превращения - мои личные дела. Есть еще и такая область - интимность.
"Без истерики! - мысленно одернул себя Штилике. - Давно обветшала
твоя мелкая интимность. Да и была ли? Ты в некотором роде историческое
явление. Соответствуй себе!"
- Не мог я разговаривать с тем большеглазым, - устало вслух сказал
Штилике. - Одно дело - работа, исторические решения... Другое совсем -
Ирина, Виккерс, Барнхауз, Агнесса... Зачем возобновлять старые споры? Вряд
ли они заинтересовали бы этих молодых людей.
И опять он мысленно опроверг сказанное вслух:
"Заинтересовали бы! Они летят на Ниобею. То, что ты называешь
интимностью и старыми спорами, неотделимо от реальной истории планеты. А
между прочим, в официальном отчете Академии наук ты и словечком не
обмолвился о своем отношении к Ирине и Агнессе, к Барнхаузу и Виккерсу.
Твой отчет был неполон и необъективен".
- Я рассказал о драме на Ниобее...
"События изложил, а чувства? Разве ваши настроения, ваши желания,
ваши характеры не сыграли там, быть может, решающей роли? И не называй,
пожалуйста, события на Ниобее тусклым литературным словцом "драма". Была
трагедия - и не личная, а социальная. И те, кто вслед за вами направляются
ныне на эту столько лет запретную планетку, имеют право знать, что на пей
происходило, хотя бы для того, чтобы не повторять ваших ошибок".
- Если экспедиции на Ниобею возобновлены, то и даны подробные
программы, как вести себя на ней.
"Были ли у вас такие программы?"
- У нас не было, у них должны быть! Напрасно, что ли, я писал свои
отчеты?
"Ты писал отчеты о событиях, а не о душах. Как и вы, эти ребята не
лишены страстей, надежд и мечтаний! Как загорелись их глаза, когда они
услышали, кто ты! Будут, будут среди них и свои Барнхаузы и Штилике, Ирины
и Агнессы. Они должны знать, какой нелегкий путь пролег для вас на
планете".
- Не мог я бесстрастно - лекционно! - говорить о наших спорах, о
пашем горе, о негодовании и отчаянии, попеременно захватывавших нас...