"Сергей Снегов. Тридцать два обличья профессора Крена" - читать интересную книгу автора

На экране главного телевизора сияла моя генетическая формула -
хаотическое переплетение стрелок, тире и пятен, линий и мазков, нечто
вздыбленное и перепутанное, нечто похожее на развалины небоскреба после
атомного взрыва. Это была та же формула, что я видел несколько дней назад,
я ощущал их схожесть. Вместе с тем, это была иная формула, я чувствовал:
что-то в ней изменилось, я не знал лишь - существенное или пустяки.
- Боже, как красиво! - пискнул О'Брайен. - У меня дома висит шедевр
Джексона Поллока - очень, очень похоже. У вас даже лучше, Крен. Скажите,
как вы это получаете?
- Почему вы не спрашиваете, что это означает? - поинтересовался я.
- Я не такой наивный, Крен. Это ничего не означает. Вернее, это
означает как раз то, на что оно нисколько не похоже. Должен вам сказать,
что среди друзей меня считают знатоком современной живописи.
Я посмотрел на него, возможно, слишком внимательно. Другой человек
счел бы такое разглядывание нахальным. Мне захотелось разобраться в
характере карлика. Это было важно не только для понимания его самого, но
еще больше для понимания моего второго двойника, создаваемого сейчас
Электронным Создателем, - О'Брайен, несомненно, видел во мне не то, что
видел в себе я сам, второй двойник не мог повторить первого.
- Дышите глубже, О'Брайен! Не суетитесь, не размахивайте руками! -
сказал я строго. - Сейчас я задам вам несколько трудных вопросов, а вы
ответите на них честно и исчерпывающе. Протокола пока заполнять не будем.
- Вы титан, профессор! - пропищал он восторженно. - Я готов для вас
на все. Вы подозреваете меня в уголовных преступлениях? Я и не
догадывался, что вы еще и криминалист!
- Я философ, это гораздо опасней, чем криминалист. И подозреваю вас в
философской извращенности. Обвинение грозное, я не отрицаю.
Впервые на его личике появилось что-то похожее на смущение. Он стал
заикаться.
- Профессор, уверяю вас... Нет, я никогда... В общем, никаких половых
извращений... Я не эротоман, можете мне поверить.
- Повторяю: речь идет о вечных загадках философии, а не о насущных
проблемах эротомании. Итак, соберитесь с духом. Сложите ручки на коленях.
Возвращаемся к зловещей тайне, которую уже мельком затрагивали. Итак,
зачем вам деньги?
Он поглядел на меня с искренним удивлением.
- Как зачем? Я же ответил: деньги нужны для денег. Одна монета растит
десять. Разве это непонятно?
- Темно, как в могиле. Глухой тропический лес в полночь. Для чего вам
десять монет, если вы неспособны потратить и одну? У вас нет наследников,
вы не поклонник женщин, желудок ваш не переносит изысканных блюд, вы не
тратитесь на драгоценности, на наряды, на выезды, на слуг, на дворцы...
Тысячи прекрасных вещей и дел есть на свете, к которым ваше отношение
исчерпывается единственной короткой фразой - "не нужно", даже еще сильней
- "не хочу!" Для чего же, черт подери, вам непрерывно, неустанно,
непомерно разбухающее состояние?
Он слушал меня с таким напряжением, что у него отвисла нижняя губа.
Видимо, я задел его больное место, у него внутри все заклокотало - на
углах рта вдруг появилась припадочная пена, тусклые глазки засверкали. И
отвечал он с жаром, какого я и ожидать не мог.