"Сергей Снегов. Эксперимент профессора Брантинга" - читать интересную книгу автора

замыслил преступление и что если он, Джон Цвиркун, не окажет
противодействия, то станет сам невольным соучастником злодеяния.
Что было делать? Послать донесение на Землю? Брантинг легко бы
опроверг обвинения, они ведь не выходили из сферы догадок. Помешать
профессору провести свой отпуск на Земле? Неосуществимо! Не дать Брантингу
захватить с собой некоторое количество спор? Еще менее осуществимо. Джон
Цвиркун нашел блестящее решение. Он скромен, мало среди крупных ученых
таких скромных людей, как он, но в данном случае он просто обязан
объявить, что совершил научный подвиг, более слабая формулировка была бы
нетактичной!
Дело в том, что споры калиописа испускают особые лучи, специфическое
излучение, крайне слабое и такой запутанной характеристики, что никакие
известные приемники не способны его обнаружить.
Три последних года в лаборатории Брантинга занимались изучением
калиописовых лучей, и Джону Цвиркуну удалось разработать резонатор,
воспринимающий излучение калиописа.
- Вот эта пластинка из сверхплотного пластика и есть тот единственный
в мире камертон, который начинает звучать в ответ на позывные калиописовых
спор! - восторженно воскликнул Цвиркун. - Ах, друг Генрих, если бы я
рассказал вам, сколько мук, сколько ослепительных озарений, сколько черных
провалов сопровождало мою работу!.. Но дело сделано, дело сделано! Перед
вами индикатор спор калиописа, единственный в мире сыщик, гениальный
детектив, способный найти ящик с губительными спорами, а при ящичке,
естественно, и профессора, нашего бедного, нашего великого, нашего
бесконечно дорогого и еще бесконечней, если можно так выразиться, опасного
профессора. И еще добавлю: экрана для излучения спор не существует, даже
Брантинг не сумел его сконструировать, даже Брантинг!
- Так в чем дело? Пустите вашего сыщика по следу и хватайте опасного
профессора за шиворот. Простите меня, но я все меньше понимаю, зачем вы
пришли ко мне!
Цвиркун ответил новой путаной речью. Он разработал индикатор, но
нужен еще и анализатор самого индикатора. Он может сказать и так: им
создан великолепный камертон, но без уха, воспринимающего звучание
камертона, и сам камертон ни к чему.
Короче, он предлагает чудодейственный приемный механизм для
обнаружения спор калиописа, но к нему надо прибавить специальный прибор,
делающий явными для восприятия внутренние колебания самого индикатора.
Такой прибор в марсианских мастерских изготовить невозможно. Только на
Земле и только в Институте космических проблем задачу эту можно решить
просто и скоро. А в Институте космических проблем самая совершенная
поисковая лаборатория, это каждому известно, возглавляется братьями
Васильевыми. И братья Васильевы прославились распутыванием сложнейших
загадок, и среди раскрытых ими тайн были такие, что иначе, как
космическими детективами, братьев не назовешь.
- Вот почему я здесь, вот почему! - закончил Цвиркун.
- Вы ошибаетесь, мы не детективы, а физики, - попробовал возразить
Генрих. - Мы и вправду порой встречаемся с криминалом, но он
обнаруживается при распутывании странных физических явлений. Детективная
часть нашей работы носит производный, а не основной характер.
- Вот-вот! Именно так! - восторженно закричал Цвиркун. - И в данном