"Сергей Снегов. Акционерная компания "Жизнь до востребования" ("Люди и призраки" #1)" - читать интересную книгу автора

- Я сразу понял, что из вас выйдет толк! - изрек Джон. - Посмотрев на
ваше фото, я сказал себе: "Стоп! В этих глазах сверкает потустороннее!
Человек с таким взглядом не может не завоевать мир!" Я выписываю пятьсот
аванса. Через три дня принесете исправленную рукопись. Она должна
удовлетворять всем четырем пунктам нашего фирменного патента на
художественное произведение. Она будет шедевром моего знаменитого
еженедельника "Голова всмятку".
У меня от природы железная выдержка. Кажется, я даже помотал добродушно
головой. Хорошо помню, что я почти спокойно сказал:
- Простите, Чарльстон, я, конечно, слышал о патенте на художественные
произведения, составляющем собственность вашей фирмы. Но не могли бы вы
разъяснить, где тут собака?..
Чарльстон удивился.
- Разве Дороти не познакомила вас с нашими литературными секретами?
Тогда какого черта мы теряем время попусту? Слушайте меня, Гаррис. Лет
десять назад я барахтался в тине издательских предрассудков. У меня не было
ни на пенс вкуса, ни на цент понимания, ни на грош знаний. Я обожал Шекспира
и Марка Твена. Кто нынче читает этих скучных стариков, покажите мне такого
чудака? Вы меня понимаете, Гаррис? Короче, я подобрал компаньонов, каждый
внес но сто тысяч долларов, и мы разработали четыре пункта художественного
совершенства. Сегодня любой критический недоносок знает, что из открытых
нами истин составлены скрижали современной литературы, но тогда, Генри, это
еще не было ясно, нет, не ясно, компаньоны мои временами падали духом. Все
гениальное вначале кажется чудовищным... Мы прежде всего запатентовали наши
разработки, чтобы не совать их бесплатно каждому литературному инвалиду. Я
сказал акционерам: "Атомная бомба запатентована. На переплетение книг есть
тринадцать патентов. Но на создание книг нет ни одного. С этим пора
кончать". Нам выдали патент под рубрикой: "Технологические нормативы
поэтики", номер АВС-717616, под заглавием: "Вечные законы оригинальности и
глубины". И первый, на ком мы испытали действие патента, был юноша
Беллингворс! О, этот незабываемый день! Вы слыхали о Чарли Беллингворсе,
Генри?
- Конечно! Беллингворса сделала знаменитой повесть "Оранжевый крокодил
с салатными зубами проглотил бедного Пью Гарпера в шикарной столовой
рококо". Однако- Разве он молод? На портрете он такой...
- В тот день он был зеленым юнцом, а на другой повзрослел до
гениальности! Чарльза Беллингворса сделал я. Он сидел в том же кресле, где
сейчас сидите вы, а на коленях у него лежала повесть "Папаша Джойс и его
дочь Мэри". Вы меня понимаете, Генри? Они не лезли ни в какие ворота -
папаша Джойс и его дочка. Такие вещи мог бы написать Диккенс или Толстой, но
от современного писателя надо требовать большего. Я молча положил перед
Беллингворсом наш патент. От растерянности он первым прочел пункт третий. И
мир приобрел величайшего мастера ракетно-ядерной литературы!
Чарльстон вытащил из ящика кожаную папку с золотым тиснением.
- Вот наш патент, Гаррис. Раскрываю его, как евангелие. Читайте вслух
пункт третий, на остальные пока не обращайте внимания.
- Пункт третий. Называть произведение так, чтобы название не
соответствовало содержанию.
- Вы умеете с чувством читать, Гаррис, - торжественно сказал Джон. - У
вас даже не дрожал голос! А как смутился бедный Беллингворс, когда я