"Сергей Снегов. Акционерная компания "Жизнь до востребования" ("Люди и призраки" #1)" - читать интересную книгу автора

приоткрыл ему снежные вершины мастерства. Но он был великолепный ученик, вы
меня... В его первой повести нет ни крокодилов, ни Пью Гарпера, ни столовой,
действие происходит в диких горах. Беллингворс сперва посмотрел на меня, как
на прокаженного, а затем, не запинаясь, выдал новое название. Оно было
доведено до совершенства сразу, мне не пришлось менять ни единой буквы! А
теперь читайте весь патент. Я никогда не устаю слушать эти дивные строки.
- Пункт первый, - читал я. - Пишите о невозможном и - по возможности -
невозможно. Лучший возглас читателя - ошеломленное: "Немыслимо!" Пункт
второй. Героев надо убивать - это воодушевляет. Нормы происшествий по
жанрам! Лирический рассказ - не меньше одного убийства; любовные муки,
включая ограбления и насилия, через страницу. Детективная повесть: 50 %
убийств от числа персонажей; если вначале упомянут дом (банк, корабль,
самолет, квартира), то к концу он должен быть взорван или сожжен; отношение
гибели сыщиков к гибели бандитов, а тех к гибели обычных людей, примерно: 1:
10: 100. Философская новелла: физические убийства заменяются моральными
терзаниями, равновеликими членовредительству. Пункт третий. Впрочем, я его
уже читал... Пункт четвертый. Счастливый конец.
Чарльстон слушал, закрыв глаза и тонко похрапывая. Он оседал всей
тушей, мне показалось, что от упоения своим творением, он весь выльется из
кресла на пол. И сейчас не понимаю, почему мне явилась мысль поиздеваться
Над ним. Если бы я знал, к чему приведет моя дурацкая затея, я бы швырнул
патент на стол и бежал. Вместо такого разумного поступка я спокойно
возвратил Чарльстону кожаную папку.
- Вот так, - сказал он, раскрывая глаза. - Пункт четвертый - счастливый
конец для читателя и для вас. Ужасы по дороге и благополучие дома. Три дня
на доработку и пятьсот аванса. Я выписываю чек.
- Неделя, - сказал я хладнокровно. - И две тысячи.
Никогда не думал раньше, что глаза могут так вылезать из орбит. Я
безмятежно закинул ногу на ногу. Джон пролепетал:
- Я не ослышался, вы меня понимаете? Неделя и две тысячи?
- У вас хороший слух, Чарльстон. Я потерял бы уважение не только к
себе, но и к вам, если бы речь пошла о меньших цифрах. Шедевр не может
стоить дешево. Дешевизна противоречит высокому духу вашего патента. Вы это
знаете лучше меня, раз восьмой компьютер называет вас безгрешником номер
два.
- Безошибочником, а не безгрешником, - проворчал он.
- Это еще усиливает мои требования. Вам не кажется, что я должен бы
получить три, а не две тысячи?
- Не кажется! - отрезал он, раскрывая чековую книжку.
Я взял чек. Это была роковая ошибка. И еще не спрятав чек в карман, я
совершил новую ошибку. Надо было уйти, а я пустился в беседу с
медузообразным директором. Я задавал коварные вопросы, он отвечал. У Джона
есть внук Перси, чудесный двенадцатилетний мальчишка, мы с ним потом
подружились. Я спросил, все ли произведения Беллингворса читал Перси?
Чарльстон рассердился.
- Ни одного, Генри! Я же вам сказал: ужасы по дороге, а дома покой.
Зарубите на носу, Гаррис...
Он внезапно оборвал свою гневную речь, стал вглядываться в настольный
телевизор и торжественно объявил:
- Вам повезло, юноша. Сейчас вы пожмете руку классику антиклассической