"Сергей Снегов. Формула человека ("Люди и призраки" #2)" - читать интересную книгу автора

автомат". Я ввел в машину также крохотного электронного робота весьма
совершенной конструкции, такого подвижного, что он не меньше, чем
искусственница Пайерса, казался живым. Машина указала точно:
"Саморегулирующаяся мертвая система. Робот третьей категории".
Мы строили машину еще до того, как Шеф разработал Формулу Человека. Но
его теория живых автоматов была уже создана и использована в анализаторах
машины.
Во время этих операций появился Шеф. Он радостно загрохотал, здороваясь
с Пайерсом.
- Ну, как вам нравится? - сказал Шеф. - Наша машина анализирует форму
тела, окраску волос, глаз и кожи, запахи и звуки объекта, электропотенциалы
органов, излучения мозга - короче, все! Если она объявит, что существо
живое, то можете не сомневаться - полноценная жизнь! А если скажет, что
механизм, то сколь искусно ни камуфлируйте под живое - все равно механизм!
- Потрясающая машина, - объявил Пайерс восторженно. - У меня трясутся
ноги, когда я погляжу на нее. На человеке вы ее не испробовали?
- Не было нужды. Искусственных людей пока не существует. - Шеф гулко
захохотал. - Но со временем, когда моя теория станет практикой, - с вашей
помощью, Пайерс, с вашей помощью! - тогда, конечно, она поможет нам
расклассифицировать людей по степени искусственности... Пойдемте в мой
кабинет, Пайерс.
Когда они ушли, я некоторое время сидел неподвижно около машины. Я
хорошо помню свое состояние в те минуты, когда оба они, Шеф и Пайерс, ушли
договариваться о совместной работе. Все во мне ликовало. Я источал запах
восторга. Машина работала, согласно формулам Шефа, давала разумные ответы -
все, стало быть, было разумно в самой теории! Шеф был самым гениальным из
людей! Он был сверхгениален!
И тут впервые мне явилась мысль - проверить Шефа. Я рассуждал так. Если
машина объявит, что гениальность Шефа выше всех известных в истории, даже
враги Шефа уверуют в его величие.
И тогда, заперев дверь на ключ, весь внутренне содрогаясь, я достал из
сейфа сокровеннейший документ, лучшее мое достижение - магнитный паспорт
Шефа. Сто сорок девять дней, почти полгода, я трудился над этой пленкой
всего в четырнадцать граммов весом, но она вместила в себя столько
информации, что для передачи ее словами потребовалась бы целая библиотечка
книг. Да и смогли ли бы невыразительные человеческие слова выразить
занесенные на пленку темные влечения, тайные помыслы, сокровенные цели,
подавляемые позывы, недопустимые мысли? Весь Шеф был здесь, полностью,
целиком - физические данные, химическое строение, умственные способности,
психические наклонности. Он был, повторяю, полнее на этой пленке, чем в
жизни. В жизни, меж нас, Шеф бывал то одним, то другим, здесь он
присутствовал всяким, во всей своей всевозможности и всесодержательности.
Здесь он был подлинный и настоящий. И, чтоб паспорт был еще полнее, я
продиктовал на него последнее, пока не записанное достижение Шефа, - его
Формулу Человека.
Я вложил трясущимися руками магнитный паспорт в чрево машины. Магнитный
паспорт разматывался, машина вспыхивала разноцветными лампочками, тихо
ворчала, излучала тепло и запахи нагретого металла и пластмассы, все ее
десять тысяч киловатт трудились, чтоб вложить в единое предложение
безмерность психических богатств Шефа. Но когда на табло засветился ответ, я