"Сергей Снегов. Формула человека ("Люди и призраки" #2)" - читать интересную книгу автораавтомат". Я ввел в машину также крохотного электронного робота весьма
совершенной конструкции, такого подвижного, что он не меньше, чем искусственница Пайерса, казался живым. Машина указала точно: "Саморегулирующаяся мертвая система. Робот третьей категории". Мы строили машину еще до того, как Шеф разработал Формулу Человека. Но его теория живых автоматов была уже создана и использована в анализаторах машины. Во время этих операций появился Шеф. Он радостно загрохотал, здороваясь с Пайерсом. - Ну, как вам нравится? - сказал Шеф. - Наша машина анализирует форму тела, окраску волос, глаз и кожи, запахи и звуки объекта, электропотенциалы органов, излучения мозга - короче, все! Если она объявит, что существо живое, то можете не сомневаться - полноценная жизнь! А если скажет, что механизм, то сколь искусно ни камуфлируйте под живое - все равно механизм! - Потрясающая машина, - объявил Пайерс восторженно. - У меня трясутся ноги, когда я погляжу на нее. На человеке вы ее не испробовали? - Не было нужды. Искусственных людей пока не существует. - Шеф гулко захохотал. - Но со временем, когда моя теория станет практикой, - с вашей помощью, Пайерс, с вашей помощью! - тогда, конечно, она поможет нам расклассифицировать людей по степени искусственности... Пойдемте в мой кабинет, Пайерс. Когда они ушли, я некоторое время сидел неподвижно около машины. Я хорошо помню свое состояние в те минуты, когда оба они, Шеф и Пайерс, ушли договариваться о совместной работе. Все во мне ликовало. Я источал запах восторга. Машина работала, согласно формулам Шефа, давала разумные ответы - людей! Он был сверхгениален! И тут впервые мне явилась мысль - проверить Шефа. Я рассуждал так. Если машина объявит, что гениальность Шефа выше всех известных в истории, даже враги Шефа уверуют в его величие. И тогда, заперев дверь на ключ, весь внутренне содрогаясь, я достал из сейфа сокровеннейший документ, лучшее мое достижение - магнитный паспорт Шефа. Сто сорок девять дней, почти полгода, я трудился над этой пленкой всего в четырнадцать граммов весом, но она вместила в себя столько информации, что для передачи ее словами потребовалась бы целая библиотечка книг. Да и смогли ли бы невыразительные человеческие слова выразить занесенные на пленку темные влечения, тайные помыслы, сокровенные цели, подавляемые позывы, недопустимые мысли? Весь Шеф был здесь, полностью, целиком - физические данные, химическое строение, умственные способности, психические наклонности. Он был, повторяю, полнее на этой пленке, чем в жизни. В жизни, меж нас, Шеф бывал то одним, то другим, здесь он присутствовал всяким, во всей своей всевозможности и всесодержательности. Здесь он был подлинный и настоящий. И, чтоб паспорт был еще полнее, я продиктовал на него последнее, пока не записанное достижение Шефа, - его Формулу Человека. Я вложил трясущимися руками магнитный паспорт в чрево машины. Магнитный паспорт разматывался, машина вспыхивала разноцветными лампочками, тихо ворчала, излучала тепло и запахи нагретого металла и пластмассы, все ее десять тысяч киловатт трудились, чтоб вложить в единое предложение безмерность психических богатств Шефа. Но когда на табло засветился ответ, я |
|
|