"Сергей Снегов. Фантастическая одиссея ("Люди и призраки" #6)" - читать интересную книгу автора

- Мне кажется, ты нового не сказал, Мишель, по сравнению с тем, что мы
знаем, - заметил Иван, когда передача закончилась.
- Я докладывал не тебе, а Кнуту Мареку, а он не знает того, что знаешь
ты, - спокойно возразил Хаяси.
В эту ночь дежурил Иван Комнин. Я пришел к нему в рубку. Я часто
посещал Ивана на дежурстве. Мне нравились его рассказы. По штату он судовой
медик, но знает все, что необходимо каждому астроразведчику, и еще многое
сверх того. В часы отдыха он играет на скрипке, декламирует стихи - и всегда
находит слушателей. Я сел на диван. Он не повернулся ко мне.
- Ты чем-то расстроен, Иван? Расскажи не утаивая. В отличие от
невозмутимого Хаяси на лице Ивана
отпечатывается любая смена настроений. В больших темных - с поволокой,
с почти синими белками - глазах светилась печаль, чувство, недопустимое для
астроразведчика на вахте.
- Не расстроен, нет. Но как бы сказать, Арн? Я восхищаюсь и грущу. Эти
восьмирукие астронавты!.. Какая судьба!
Я попросил объяснений.
- Понимаешь, думаю: смог бы поступить, как они? Родиться на корабле и
знать, что на корабле умрешь, и дети твои умрут, и праправнуки... Ибо
впереди мчится опасный груз, не для тебя опасный, не для твоих соплеменников
на" отдаляющейся родине, а для кого-то, кого ты не знаешь, кого, возможно, и
вообще-то нет. И ты свою жизнь и жизнь своих потомков отдаешь, чтобы уберечь
этих неведомых тебе существ от гипотетической опасности. "Жизнь свою за
други своя", говорили в старину.
- Судьба как судьба. Сложились бы у нас такие обстоятельства, и мы
действовали бы похоже. Не вижу причин для грусти, Иван.
- Не знаю, Арн. Ты, возможно, действовал бы, как они, ты такой. Но о
себе - не скажу...
- Зато я скажу о тебе: выполнил бы свой долг, какие бы сомнения ни
одолевали. Оставь эти мысли для отдыха, сейчас они неуместны. И грусть по
случаю их горестного конца, и восхищение их благородством - чувства не
служебные, поверь мне.
Иван сердито отвернулся к пульту. Заработал ротонограф. Иван протянул
мне депешу с Латоны. Марек требовал, чтобы мы срочно демонтировали что можно
с оставшегося корабля, если нельзя его целиком переместить в наш трюм,
собрали остатки уничтоженного и возвращались на Латону. Что-то на базе
случилось: Марек любил наваливать трудные задания, бесцеремонно - с улыбкой
и шуточками - подстегивал нас, но когда поиск шел, не прерывал уже начатые
исследования.

4

- Ты угадал, Арн, - сказал Марек, и ослепительная его улыбка, столь
известная по миллиардам изображений, погасла. - У нас происшествие. Но
прежде, пожалуйста, разъясни, ты не устал? Четыре года странствий... В
отпуск не хочется? Зеленая земная травка, пляжи, приемы...
- Танцы, увлечения, интрижки. Перестань кривляться, Кнут Марек! Еще
одно слово в этом роде, я я от восторга начну плясать на твоем столе и не
ручаюсь, что расставленные на нем роскошные безделушки уцелеют.
Он вздохнул - кажется, непритворно - и на всякий случай положил обе