"Сергей Снегов. Фантастическая одиссея ("Люди и призраки" #6)" - читать интересную книгу автора

в ответ:
- Арн, честное слово, я ничего не делал, просто отдыхал!
- Итак, имеем новый факт: ничего не делать, иначе, просто отдыхать на
Карене - по местным законам преступление, - язвительно прокомментировал
Хаяси.
А Елена деловито поинтересовалась:
- В чем, конкретно, выразилось Иваново ничегонеделание?
- По корабельным законам ничегонеделание, равно как и непредусмотренный
отдых во время поиска, - проступок. Выношу тебе за это выговор, - постановил
я.
На корабль прибыл Нага. Он поздравил с избавлением от смертельной
опасности члена экипажа и попросил поскорей разобраться в происшествии.
Волнение не утихает. Все работы прекращены, карены летят и бегут к "Икару",
требуя наказания нового "государственного опасника!" Объяснений нет, кроме
яростного обвинения: "Опасник!"
- Голова кружится! - устало сказал Нага. - Так надеялся, что распутаете
загадки, а взамен - чуть не восстание... Возьмите дневник событий,
зарегистрированных на Станции. Точность - до одной минуты.
На обзорном экране было видно, что руководитель Станции Космопомощи
отнюдь не сгущает тревогу: толпа у "Икара" все прибывала, все исступленней
становились прыжки, полеты и беготня.
- Нага, передайте по своим каналам населению, что преступление срочно
расследуется, а когда расследование закончится, преступника, или,
по-местному, опасника, накажут по всей строгости наших межзвездных законов.
К вечеру приговор огласим.
Не знаю, поверил ли Нага, но вскоре возбуждение у звездолета порядком
утихло. Впрочем, толпа не поредела и работы не возобновились. Карены, осадив
"Икар" лагерем, ожидали возвещенного приговора. Не было сомнений, что
буйство возобновится, если его сочтут слишком мягким.
- Итак, начинаем расследование и выносим приговор, - сказал я. Иван
попытался снова было доказывать, что ничего предосудительного не делал, но я
оборвал его: - Дело не в том, что ты сам считаешь предосудительным, а что
нет. Нас интересует, какое злодеяние обнаружило местное население в твоем
невинном ничегонеделании.
Гюнтер подал на экран запись действий и мыслей Ивана. Утро шло как
утро, Иван ходил по стройплощадке, задавал каренам деловые вопросы, получал
деловые ответы - оплошностей не было, открытий не совершилось. К полудню он
взобрался на вершину холма и предался лицезрению окрестностей. Именно в это
время автомат на Станции зафиксировал первые признаки беспокойства у
каренов. Пейзаж был тускл и безрадостен, Иван стал мысленно его оживлять,
фантазия постепенно разыгрывалась, он глядел на песчаную равнину с ее серыми
холмами, воображение преобразило ее, она стала почти красивой: желтая звезда
превратилась в белую, небо из светло-красноватого - в голубое, на холмах
появились зелень, яркие цветы, высокие деревья, аммиачный ручеек обернулся
горной речкой, мы увидели блеск стремящейся вниз воды... По небу проплывали
белые облака - сроду их не бывало на Карене. И, погруженный в свои видения,
Иван забыл и о каренах, и об "Икаре", и лишь мой удар ногой мигом стер в его
мозгу фантастические картины. Следующие записи мыслей - да и действия -
полностью отвечали реальности.
- Я замечтался, ребята, - смущенно оправдывался Иван. - Так, знаете,