"Сергей Снегов. Фантастическая одиссея ("Люди и призраки" #6)" - читать интересную книгу автора

дар, - вот наше отношение к "Икару". Восхищение кораблем нас прочно
объединяло.
Но не только это. Мы на редкость подходили друг к другу. Два года нас
испытывали на дружбу в тяжелейших условиях Плутона, потом на жутких равнинах
Цереры, планеты в системе Альтаира. На дружбу, юноша, не на совместимость!
Одной совместимости мало для дальнего поиска, нужна любовь. Так вот - любовь
была! Мы составили редкостный коллектив - девять влюбленных друг в друга
молодых астронавигаторов. Бывают влюбленные пары, это естественно и
тривиально. Влюбленная девятка - нечто исключительное, согласитесь. Мы были
таким исключением и гордились этим. Если один долго отсутствовал, остальные
восемь тосковали. А если отсутствовали двое, семь нервничали, теряли
аппетит. Я добавлю еще деталь, хотя, возможно, вы о ней знаете. Гюнтер
Менотти, первый астроинженер, и Петр Кренстон, биолог, были влюблены в Анну
Мейснер, нашего астрофизика. На Земле, нет сомнения, Анна вышла бы замуж за
Петра, и отвергла Гюнтера. Но в экспедиции на "Икаре" она пожертвовала
любовью ради высшей цели, именно так она объявила мне - и никогда не
оказывала Кренстону предпочтения перед другими, а они оба, Гюнтер и Петр, ни
разу не показали, что она для них значит больше, чем остальные... Слово
"показали" - нехорошее, оно наводит на мысль о неискренности, оно
ассоциируется с известной бранью предков: "показуха". Неискренности не было,
была гармония! И как живое существо, теряя какую-либо свою часть,
превращается в инвалида, так и наш коллектив, утратив одного из девятерых,
становился покалеченным. В этом всецелостном единстве была наша сила. Но и
наша слабость!
О первых четырех годах наших галактических блужданий вам говорить
нечего, они описаны, рассказаны, проанализированы. То, что назвали огромным
успехом "Икара", захватывает и этот период. В эти первые четыре года не
встретилось ни одной загадки, не распутанной нами. А чего еще желать
поисковику? Так что не будем вдаваться в рассказы об удачах, известных
каждому.
На пятый год, после четырехмесячного полета в пустом космосе,
анализаторы уловили под углом градусов тридцать к курсу два быстро несущихся
тела. Их быстрота привлекала внимание: естественные тела не мчатся со
скоростью почти пять тысяч километров в секунду. Фома Михайловский, штурман
и мой заместитель, считал, что мы повстречались с космическими кораблями.
Разумных цивилизаций, вы это знаете не хуже меня, обнаружено немало, но
технически развитых пока нет. Я приказал выброситься из сверхсветового в
эйнштейново пространство и догонять незнакомцев. Автоматы забили тревогу: от
первого корабля - если это был корабль - улавливалось очень слабое
излучение, из тех, что убийственны для любой организованной материи, ибо
разрывает внутримолекулярные связи. Вряд ли оно могло нам быть серьезной
угрозой - у "Икара" мощные защитные поля, но причина для беспокойства была.
Вскоре сомнений не оставалось, что мы повстречались с механизмами, а не
с космическими шатунами, те, кстати, в этом районе Галактики редки. Вы,
надеюсь, знаете стереоизображения этих кораблей и поэтому можете понять, как
мы удивились, увидев, что они напоминают мифические "летающие тарелки", так
будоражившие воображение наших предков - правда, не сферические, а
эллипсовидные. Алексей Кастор назвал их "блюдоподобными чечевицами",
название удачное, по-моему.
Корабли шли один за другим на расстоянии примерно в