"Лемони Сникет. Липовый лифт ("Тридцать три несчастья" #6) " - читать интересную книгу автора

взглянув, мгновенно поняли: все дурное в их жизни меркнет перед ловушкой,
захлопнувшейся за ними, ибо слово это - как ни больно мне произносить его -
было "Олаф".


Глава четвёртая

Если вас когда-нибудь вынудят пройти курс химии, то, войдя в класс, вы
непременно увидите перед собой большую, разделенную на квадраты таблицу с
цифрами и буквами в каждом квадрате. Эта схема называется таблицей
элементов, и про нее ученые любят говорить, что она содержит обозначение
всех веществ, из которых состоит наша планета. Как и обычные люди, ученые
время от времени ошибаются, и потому неудивительно, что ошибки имеются и в
таблице элементов. А в этой таблице представлено огромное множество
элементов, начиная с кислорода, который содержится в воздухе, до алюминия,
из которого изготавливают банки с содовой. Но в ней, однако, отсутствует
мощнейшей силы элемент "изумление".
Элемент этот не газ, наподобие кислорода, и не твердое вещество, как
алюминий. Элемент "изумление" - это торжество несправедливости, и
обнаруживается он в ситуации, когда один человек хитростью и коварством
одерживает верх над другим. Изумленный человек - а в нашем печальном случае
это изумленные люди - обычно до такой степени ошеломлен, что не может себя
защитить, и негодяй, пользуясь его замешательством, оказывается в выигрышном
положении.
- Здравствуйте, пожалуйста, - произнес Граф Олаф своим скрипучим
голосом. Бодлеры были настолько ошеломлены, что не могли вымолвить ни слова,
чтобы хоть как-то себя защитить. Они не вскрикнули, не бросились бежать. Они
не позвали на помощь опекунов. Они молча стояли в своих слишком длинных и
широких полосатых костюмах и не отрываясь смотрели на страшного человека,
который каким-то непонятным образом снова их отыскал.
Пока Граф Олаф глядел на них с гнусной ухмылкой, явно получая
удовольствие от преимущества, которое дал ему элемент "изумление", дети
заметили, что на нем какой-то новый наряд и что все это лишь подлая
маскировка. Именно это последнее слово свидетельствует о том, что ему ни на
миг не удалось провести Бодлеров, что бы он на себя ни нацепил. На ногах у
Олафа сияли до блеска начищенные сапоги с высокими, до колен, голенищами,
напоминающие ботфорты для верховой езды. В глазу у него поблескивал монокль.
Монокль всегда носят в одном глазу, это нечто вроде искусственного глаза, и
удержать на месте его можно, только если сильно щуриться. Кроме того, на
Графе Олафе был полосатый костюм, надетый с одной лишь целью - доказать, что
владелец его ни на шаг не отстает от моды. Но кто-кто, а Бодлеры прекрасно
знали, что Олафу на моду наплевать, что оба глаза его видят нормально и что
он не собирается путешествовать верхом. Все трое понимали, что сапоги нужны,
чтобы скрыть татуировку в виде глаза, а монокль - для того, чтобы щуриться и
не дать никому увидеть,
что у него всего одна длинная бровь над злобно поблескивающими глазами.
Костюм в полоску должен был показать, что он богатый, одетый по последней
моде господин из престижного района Мрачного Проспекта, а вовсе не жадный,
вероломный негодяй, которому давно следует сидеть в тюрьме строгого режима.
- Вы, должно быть, дети, пожалуйста, - продолжал он, второй раз