"Лемони Сникет. Липовый лифт ("Тридцать три несчастья" #6) " - читать интересную книгу автора

неправильно употребив слово "пожалуйста". - Мое имя Гюнтер. Пожалуйста,
простите мой разговор. Пожалуйста, я не силен в английском языке.
- А как...- начала было Вайолет, но тут же осеклась. Она все еще
находилась в ошеломлении и не знала, как закончить фразу "Как вам удалось
так быстро нас найти и проскочить мимо консьержа, который обещал держать вас
подальше от нас?", будучи все еще под действием элемента "изумление".
- А куда... - собрался задать вопрос Клаус, но тоже сразу умолк. Он был
в не меньшем ошеломлении, чем его сестра, и чувствовал, что не может
закончить фразу "Куда вы дели Квегмайров?".
- Бик... - сказала Солнышко. Элемент "изумление" поразил даже младшую
представительницу Бодлеров, и она, как Вайолет и Клаус, не могла найти слов,
чтобы окончить предложение "Бика ядо", означавшее что-то вроде: "И какой же
подлый план вы состряпали, чтобы украсть наше наследство?".
- Я вижу, вы тоже не очень свободно знаете английский, пожалуйста, -
сказал Граф Олаф в той же манере. - А где ваши мама и папа? - спросил он.
- Мы не мама и не папа, - раздался голос Эсме, и дети еще раз испытали
шок, когда открылась дверь и появились Скволоры. - Мы - законные опекуны, а
эти дети сироты, Гюнтер.
- Ах! - воскликнул Граф Олаф, и даже невзирая на монокль, глаза его
заблестели еще ярче, когда он смотрел на беспомощных Бодлеров. Дети
чувствовали: будь эти глаза парой горящих спичек, они испепелили бы их
дотла.
- Сироты нынче модные, - сказал Олаф.
- Кто-кто, а я-то уж знаю, что сироты в моде, - ответила Эсме, никак не
отреагировав на неверную грамматику Олафа. - Они в такой моде, что впору
выставить их на аукцион на следующей неделе. Аукцион - главная сенсация дня.
- Эсме, я просто в шоке! - воскликнул Джером. - Надеюсь, мы не
собираемся выставлять наших детей на аукцион.
- Конечно нет. Выставлять детей противозаконно. Ну хорошо, Гюнтер, я
хочу совершить с вами прогулку по всем нашим апартаментам. А ты, Джером,
своди детей пообедать в кафе.
- Но мы даже еще не представили их вам, - сказал Джером. - Вайолет,
Клаус и Солнышко. А это Гюнтер, тот самый аукционер, о котором мы с вами
говорили. Гюнтер, прошу любить и жаловать новых членов нашей семьи.
- Я рад познакомиться с вами, пожалуйста, - ответил Гюнтер, протягивая
свою костлявую лапу.
- Мы с вами встречались раньше, - сказала Вайолет, с радостью ощущая,
что действие элемента "изумление" сходит на нет и она снова обретает
мужество говорить все, что думает.- Мы встречались не один раз. Джером,
Эсме, этот человек - обманщик. Он вовсе не Гюнтер и не аукционер. Это - Граф
Олаф.
- Я не понимаю, пожалуйста, что говорит эта сирота, - сказал Олаф. -
Пожалуйста, я не очень свободно знаю английский язык, пожалуйста.
- Это вранье, - перебил Олафа Клаус, чувствуя, как изумление уступает
место смелости. - Вы превосходно говорите по-английски.
- Клаус, что с тобой? Ты меня удивляешь, - сказал Джером. - Тебе,
такому начитанному человеку, следовало бы заметить, что Гюнтер допустил
несколько грамматических ошибок в своей речи потому, что он иностранец.
- Уоран! - взвизгнула Солнышко.
- Моя сестра права, - вмешалась Вайолет. - Его неправильный