"Лемони Сникет. Гадкий городишко ("Тридцать три несчастья" #7) " - читать интересную книгу автора

кружки с чаем, и тихо сидели так, пока Гектор возился с обедом. Конечно, и в
самом деле невозможно знать наверняка, заслуживает ли человек доверия, по
той простой причине, что обстоятельства все время меняются. Например, вы
знаете кого-то уже несколько лет и как другу полностью ему доверяете, но вот
обстоятельства переменились, друг страшно проголодался, и не успеваете вы
оглянуться, как уже варитесь в суповой кастрюле - наверняка-то знать
невозможно. Вот и я влюбился в прелестную женщину, обаятельную и умную, и я
верил, что она станет моей женой. Но поскольку знать наверняка невозможно,
то она взяла и вышла замуж за другого. А все оттого, что прочла о чем-то в
"Дейли пунктилио". Некому было объяснить бодлеровским си-ротам, что они не
могут знать наверняка, поскольку до того, как стать сиротами, они много лет
жили окруженные родительской заботой и считали, что родители и впредь будут
заботиться о них. Но обстоятельства переменились, родители погибли, и дети
теперь поселились у мастера, в городе, полном ворон. Но все-таки если и нет
способов узнать наверняка, нередко находятся приметы, по которым можно
узнать почти наверняка. И пока трое сирот наблюдали, как Гектор
приготавливает обед, они обнаружили некоторые приметы. Например, мелодия,
которую Гектор напевал себе под нос, нарезая разные ингредиенты для
энчиладас, звучала успокоительно, и Бодлеры не могли представить, чтобы так
напевал похититель детей. Когда он увидел, что чай у Бодлеров слишком
горячий, он подошел к столу и подул в каждую кружку, чтобы остудить чай, и
трудно было представить, чтобы тот, кто прячет двух тройняшек, в то же время
дул на чай трем другим детям. А что самое успокоительное, Гектор не
приставал к ним с расспросами - почему они так удивились и почему молчат. Он
тоже ничего не говорил и дал Бодлерам время, чтобы самим решиться заговорить
о записке, которую он им отдал. Вот почему дети и представить себе не могли,
чтобы такой деликатный человек был заодно с Графом Олафом. Наверняка знать,
конечно, невозможно, но, наблюдая, как мастер ставит в духовку энчиладас,
Бодлеры почувствовали к нему почти полное доверие, а к тому времени, как он
присоединился к ним за столом, они решились поговорить с ним о прочитанном
двустишии.
- Стихи написаны Айседорой Квегмайр, - выпалил Клаус без всяких
обиняков, что означало "едва Гектор успел сесть за стол".
- Вот это да, - сказал Гектор. - Не-удивительно, что вы так
разволновались, но откуда такая уверенность? Многие поэты пишут двустишия.
Огден Нэш, например.
- Огден Нэш не писал про драгоценности,- возразил Клаус, получивший в
подарок, когда ему исполнилось семь лет, биографию Огдена Нэша. - Но
Айседора пишет. Когда родители Квегмайры погибли, от них осталось наследство
в сапфирах. Отсюда и строка "Фамильные камни - причина |"; ужасного плена".
- Кроме того, - добавила Вайолет, - это ее почерк и ее поэтический
стиль.
- Ну хорошо, - уступил Гектор, - если вы говорите, что стихи написаны
Айседорой Квегмайр, я вам верю.
- Надо позвонить мистеру По, рассказать ему об этом, - сказал Клаус.
- Мы не можем позвонить, - сказал Гектор, - в Г.П.В. нет телефонов, они
относятся к механизмам. Ему может послать сообщение Совет Старейшин. Я-то
чересчур робею, но вы, если захотите, можете попросить их об этом.
- Хорошо, но прежде чем обращаться с просьбой к Совету, хотелось бы
знать побольше насчет двустишия, - сказала Вайолет. - Каким образом попал к