"Лемони Сникет. Гадкий городишко ("Тридцать три несчастья" #7) " - читать интересную книгу автора

всех домов в центре Г.П.В. Они думали о стихах, пока ели сэндвичи с
капустой, которые согласился дать им владелец одного из ресторанов в
качестве своей доли участия в воспитании сирот. Но по-прежнему дети не могли
догадаться, что хочет сообщить им Айседора. Они раздумывали над двустишиями,
пока Гектор читал им список дневных работ, в том числе такие нудные
обязанности, как стелить постели горожанам Г.П.В., мыть у них посуду,
готовить залитое горячим шоколадным сиропом мороженое на весь Совет
Старейшин, когда те захотят полакомиться между ланчем и обедом. А также им
предстояло отчистить Птичий Фонтан. Но сколько бы Бодлеры ни ломали головы,
это ничуть не приблизило их к разгадке тайны, заключенной в двустишиях.
- Я прямо поражен, как усердно вы трудитесь, - сказал Гектор, когда все
приступили к последнему заданию.
Птичий Фонтан в виде громадной вороны возвышался посередине удаленного
от центра квартала на маленькой площади, от которой во все стороны отходили
улицы. Бодлерам досталось тереть металлическое тело вороны, которое для
пущей натуральности было покрыто выпуклой резьбой, изображавшей перья.
Гектор, стоя на лестнице, отмывал задранную вверх металлическую голову
вороны, у которой из клюва била непрерывная струя воды. Казалось, громадная
птица полощет горло, а потом выплевывает воду на себя же. Впечатление было
до-вольно противное, но вороны в Г.П.В., очевидно, придерживались иного
мнения, ибо фонтан усеивали настоящие перья, оставленные тут воронами во
время утреннего пребывания в этом квартале.
- Когда Совет Старейшин сообщил мне, что город становится вашим
опеку-ном, я боялся, что трем маленьким детям не справиться со всеми
трудными работа-ми и нытья не оберешься.
- Мы привыкли к тяжелым физическим усилиям, - отозвалась Вайолет. -
Когда мы жили в Полтривилле, мы счищали кору с деревьев и распиливали их на
доски. А в Пруфрокской подготовительной школе нам приходилось целыми ночами
бегать без передышки.
- К тому же, - добавил Клаус, - мы полностью поглощены мыслями о
двустишиях и даже не замечаем, что делаем.
- Я так и понял, - сказал Гектор. - Я заметил, что вы притихли. А ну-ка
повторите стишки еще раз.
Бодлеры непрерывно изучали листки со стихами в течение дня и знали их
уже наизусть:
- Фамильные камни - причина ужасного плена. Однако друзья нас найдут и
спасут непременно, - продекламировала Вайолет.
- Невольно молчим мы и ждем, чтоб рассвет наступил. Тоскливый
безмолвствует клюв в ожидании крыл, - процитировал Клаус.
- Далч! - добавила Солнышко, имея в виду что-то вроде "Но нам пока
никак не удается отгадать смысл стихов".
- Что и говорить, хитро придумано, - согласился Гектор. - Вообще-то
я...
Внезапно он, к изумлению детей, умолк, как будто его выключили,
отвернулся и принялся тереть левый глаз металлической вороны.
- Птичий Фонтан пока недостаточно отчищен,- раздался строгий голос
где-то сзади.
Бодлеры обернулись и увидели трех женщин из Совета Старейшин, которые
стояли и смотрели на них с неодобрительным видом. Гектор до того оробел, что
даже не обернулся, чтобы ответить, но дети не были столь затерроризированы -