"Чарльз Сноу. Наставники" - читать интересную книгу автора

ученым. Он мечтал о творческих свершениях, однако не сумел воплотить свои
мечты в жизнь. Вот что не давало ему покоя. В его ранних работах
чувствовался недюжинный талант. Он был одним из первых химиков-теоретиков
и к двадцати трем годам уже написал две прекрасные статьи о структуре
молекул, в которых предвосхитил закон Гейтлера - Лондона и теорию
молекулярных орбиталей; мне рассказывали, что он опередил свое время чуть
ли не на десять лет. Его избрали в Совет колледжа; будущее представлялось
ему лучезарным. Но искра его таланта неожиданно угасла. Прошли годы. Порой
в его голове еще рождались оригинальные идеи, но он уже не мог реализовать
их: творческих сил не было.
Такая горькая судьба ожесточила бы, вероятно, даже самого благородного
и великодушного человека. Найтингейла терзала едкая зависть. Чтобы
удовлетворить свое самолюбие, он тянулся - иногда без всяких разумных
оснований - к административным должностям. Почти патологическим казалось
его стремление получить место наставника раньше Брауна - тот был,
во-первых, старше, а во-вторых, как нельзя лучше подходил для этой работы;
и однако, вот уже больше десяти лет Найтингейла сжигала зависть. Всякий
раз, когда его не избирали на какую-нибудь должность, он видел в этом
тайный заговор.
Его уже не считали серьезным исследователем. Путь в Королевское
общество ему был закрыт. И тем не менее каждый год, в марте, он мучительно
волновался, дожидаясь результатов голосования, причем его горестная
подозрительность только обострялась, если он вспоминал, кем он мог бы
стать.



6. ОТТЕПЕЛЬ

В тот вечер началась оттепель, и поутру на стенах моей спальни
виднелись неровные, словно след улитки, сырые потеки. Лежа в постели, я
слышал, как по внешнему подоконнику барабанят капли.
- Мокрядь на дворе, сэр, - проговорил вошедший Бидвелл. - Господин
Калверт шлет вам привет, и он сказал, что он, дескать, послал бы вам свои
калоши, если б вы согласились их надеть.
С тех пор как Рой возвратился из Берлина, мы почти не виделись с глазу
на глаз; в это утро он забежал ко мне на несколько минут сразу после
завтрака, отправляясь в город с визитами. "Пусть все знают, что я еще жив,
- улыбаясь, сказал он. - А то как бы Джего не обратился к ним с письмом".
Над этой дружеской формальностью - привычкой Джего "обращаться с письмом"
к университетским коллегам, когда в колледже кто-нибудь умирал, - Рой
неутомимо потешался. Он ушел в утреннюю слякоть наносить визиты. У него
было множество самых разных знакомых в Кембридже, и посещал он в первую
очередь - отчасти по доброте, отчасти из озорства - обездоленных и
несчастных, престарелых или обойденных по службе, даже если все считали их
вздорными тупицами, а вот влиятельным и авторитетным ученым, которые, как
я иногда с раздражением думал, могли бы при случае помочь ему, приходилось
подолгу дожидаться, пока он соблаговолит зайти к ним.
Перед уходом он позвонил в Резиденцию, где все его любили, и
договорился, что нас будут ждать там к чаю. Сам он собирался зайти туда