"Чарльз Сноу. Наставники" - читать интересную книгу автора

он уже не мог остановиться, его несло. А мне было мучительно неловко
видеть, как унижается этот гордый от природы человек.
И все же нынешним вечером я ничего не мог ему пообещать. Несколько лет
назад я сказал бы "да" не раздумывая. Он мне нравился как человек, я
уважал его и считал самым достойным кандидатом в ректоры. Однако мне давно
уже приходилось обуздывать свою непосредственность: слишком чувствительно
била меня жизнь, и я поневоле научился сдерживаться.
- В общем-то, у нас еще довольно много времени, - сказал я.
- К сожалению, при такой болезни все может кончиться даже быстрей, чем
предсказывают врачи, - возразил Джего. - Вы подумайте, как дьявольски
трудно выбрать себе руководителя - причем из своей же среды и без всякой
подготовки - людям, которые крайне разобщены.
- А вы уверены, - осторожно спросил я, - что мы так уж разобщены?
- Еще бы! - Джего мимолетно улыбнулся. - Нас четырнадцать человек, и о
чем бы мы ни заговорили, у нас неминуемо возникают разногласия; а тут нам
придется выбирать руководителя.
- Пожалуй, вы правы, - согласился я. И добавил: - Если нам придется
выбирать руководителя, нас останется только тринадцать.
Джего печально склонил голову. А потом резко, отрывисто проговорил:
- Элиот, я хочу сообщить вам кое-что еще. Мне предложили принять очень
важное для меня решение. Я должен решить, согласен ли я, чтобы на этот
пост выдвинули мою кандидатуру.
- У меня никогда не было сомнений, - ответил я, - что, если место
ректора освободится, вам обязательно предложат баллотироваться на этот
пост.
- Вы верный друг, Элиот, - воскликнул Джего, - но, знаете, до
сегодняшнего вечера мне и в голову не приходила мысль об этой должности.
Порой он совершенно беззащитен перед жизнью, подумал я; порой он таился
от самого себя.
Немного погодя Джего посмотрел прямо на меня и сказал:
- Вас, наверно, еще рано спрашивать, на ком вы остановили свой выбор?
Я медленно поднял голову и глянул ему в глаза.
- Вы правы, Джего. Но я сразу извещу вас, как только на что-нибудь
решусь.
- Я понимаю, Элиот. - Вымученная улыбка Джего была все же теплой и
дружелюбной. - Я понимаю. И уверен, что вы откровенно скажете мне о своем
решении, каким бы оно ни было.
Потом мы еще долго беседовали - легко и по-дружески; когда я провожал
Джего, часы на Резиденции ректора начали бить полночь. Пока Джего
спускался по лестнице, я подошел к окну и раздвинул шторы. Небо
прояснилось, луна серебрила недавно выпавший снег. Четко прорисовывались
очертания противоположного дома, ярко сверкала заснеженная островерхая
крыша. Черные стекла многократно отражали лунный диск, и только в парадной
спальне Резиденции горел электрический свет. Окна спальни мягко и уютно
поблескивали в безмолвной ночной темноте.
В морозном воздухе замирали последние отзвуки курантов. По
неистоптанному снегу дворика шел к воротам Джего. Длинная мантия
колыхалась в такт его стремительным и легким шагам.