"Анатолий Пантелеевич Соболев. Рассказы о Данилке (Повесть) " - читать интересную книгу автора

стал расспрашивать, какая она из себя, но по описаниям медсестра не
походила на ту далекую девчонку из его детства.
И все же, может быть, это была она, Ярка?


ШУРКА-ХЛЯСТИК

В то лето Данилка запоем читал книги. Он ходил со своим школьным
обшарпанным портфелем в библиотеку парткабинета, куда был записан отец, и
там молодая, с тихой улыбкой и длинной черной косой женщина позволяла
рыться в книгах сколько угодно.
В прохладной большой комнате, пахнущей свежевымытыми полами, на
крашеных полках длинными рядами стояли книги. Данилка мог свободно ходить
в тесных ущельях между высокими стеллажами, никто не подгонял, не
навязывал того, чего он не хотел брать, и сладостно обмирало сердце от
обилия книг - толстых, тонких, больших и маленьких, от всех этих
разноцветных обложек и оттого, что мог он взять любую - вот протянет руку
и возьмет!
Мог без боязни взять и "взрослую", ссылаясь на отца, - мол, это для
него. Нежно гладил шершавые или гладкие корешки с золотым тиснением,
вдыхал запах типографской краски, коленкора, клея и пыли, запах, присущий
только книгам и такой милый сердцу Данилки.
Он набивал полный портфель и неверным шагом подходил к столу
библиотекарши - а вдруг она скажет: зачем тебе столько книг? Но Данилка
просто не мог их тут оставить - вот придет в другой раз, а их уже нету!
Библиотекарша отрывалась от чтения нового журнала, аккуратным
почерком записывала книги в отцовский формуляр, и Данилка торопливо
выскальзывал из помещения, боясь, что его вернут.
Он спешил на дощатую, вымытую непогодой крышу своего сарая. У
человечества нет изобретения гениальнее, чем крыша! И видно все вокруг,
как с аэроплана, и от гнева матери отсидеться можно, и солнышко
пригревает, и тихо - читай и мечтай сколько влезет!
Данилка раскладывал на теплых досках свое книжное богатство, и
наступали минуты блаженства. Сначала рассматривал обложки и иллюстрации,
потом долго выбирал, которую читать первой, аккуратно складывал стопкой
остальные, открывал обложку, и у него странно холодело под ложечкой от
предвкушения тех событий, про которые ему поведает книга. Перевернув
первую страницу, Данилка распахивал настежь ворота в неведомый и
заманчивый мир. И, позабыв про все на земле, уносился в другую эпоху, в
другие страны, в далекие события. Хорошо читать про пятнадцатилетнего
капитана и знать, что вот рядом - только руку протяни! - лежит "Тайна двух
океанов", или "Бронепоезд 14-69", или в десятый раз взятый "Остров
сокровищ".
Он забросил игры, друзей и жил в мире благородных и смелых людей,
бесстрашных мореплавателей и путешественников, прославленных полководцев,
вечных бродяг, пылких влюбленных, отчаянных разбойников и самоотверженных
героев. Книги проглатывались одна за другой, и в голове Данилки была каша
из времен и событий. Ночами он кричал. Мать забеспокоилась. Как-то
сказала:
- Ты помнишь Колю - Головка Пуговкой?