"Анатолий Пантелеевич Соболев. Рассказы о Данилке (Повесть) " - читать интересную книгу автора

где торчит в медной каске пожарник; на железнодорожный вокзал, где
трудятся, пыхтят, пуская в небо круглые белые дымки, и негромко гукают
маневровые паровозики - "кукушки" и "овечки".
Однажды, пригретый солнышком, заложив руки за голову, лежал и глядел
он в высокое небо, представляя, что это Индийский океан, и он с капитаном
Васко да Гамой плывет открывать еще не открытую Индию - страну сказочных
богатств и красот. Он стоит на носу каравеллы, смотрит - не виднеется ли
земля, а капитан живым насмешливым голосом совсем рядом сказал вдруг:
- Эй ты, гнида, чо развалился?
Данилка перевел глаза с неба на землю и обомлел. На крышу к нему
взбирался Шурка-Хлястик.
Это был известный на станции хулиган. Все мальчишки боялись его как
огня. Всем было известно, что в кармане носит он "перышко" - острый, как
бритва, ножичек. Он умел двумя пальчиками неслышно залезть в карман и
вытащить кошелек. Он ловко разрезал дамские сумочки бритвочкой и "уводил"
червонцы.
Шурка-Хлястик каждый день двигался на вокзал, ссутулясь и плотно
запахнув кургузый пиджачок вокруг тощего туловища, в коротких штанах с
пузырями на коленках и босиком. Говорил он то басом, то надтреснутым
фальцетом - у него ломался голос. Если какой-нибудь мальчишка попадал ему
в лапы, Хлястик напевал: "Чижик-пыжик, где ты был..." и насмешливо
спрашивал: "Жизнь или кошелек?" А уж потом, независимо от ответа, отбирал
у пацана все, что находил в карманах, давал подзатыльник или пинок пониже
спины. Он был старше Данилки, и его давным-давно вытурили из школы.
Водился он со взрослыми, "чистил" карманы на вокзале у проезжих
пассажиров. Верткий был. Когда ловили, только хлястик в руках оставался.
Его поэтому и прозвали - Хлястик. А если и забирали в милицию, то
отпускали как несовершеннолетнего и из жалости к его матери. Отца у него
не было, а мать сладить с ним не могла, и он совсем отбился от рук.
Как-то отнял он у Данилки мороженое, только что купленное на перроне.
Данилка отдал, не сопротивляясь, и только благодаря этому остался с
неразбитым носом. А потом долго страдал от собственной трусости, мысленно
расправляясь с бандитом, и выходил победителем - хоть на шпагах, хоть на
пистолетах. В мечтах и на языке все пацаны на станции расправлялись с
Хлястиком, в действительности же он держал их всех в трепете. О нем ходили
легенды одна страшнее другой. И вот этот тип лез к Данилке на крышу.
Данилка затосковал. Обреченно решил - будь что будет. Не прыгать же с
сарая в крапиву в чужой огород, не оставлять же книги. Только сегодня
утром сходил в библиотеку парткабинета, обменял их.
А Хлястик уже залез на крышу и шел по теплым доскам. Данилка,
обмирая, следил за его приближением. Хлястик опустился рядом и спросил
басом:
- Закурить нету?
- Нету, - замотал головой ошеломленный вопросом Данилка и увидел, что
на Шуркином лице появилось недовольство, а это грозило неприятностями.
Как пожалел Данилка, что не было у него закурить! И вдруг его
осенило:
- Давай я принесу. У отца есть дома.
- Поищи дурее себя, - небрежно бросил Хлястик, и Данилка понял, что
тот разгадал его маневр.