"Анатолий Пантелеевич Соболев. Награде не подлежит" - читать интересную книгу автора

Лицо Вадима стало задумчивым и суровым. Наверное, он видел неласковое
Баренцево море, полуостров Рыбачий, на котором пришлось ему воевать,
видел эсминцы, уходящие в дальний боевой поход.
Косте захотелось побыть одному, и он вызвался наколоть дров на камбуз:
Сашка-кок не раз уже предупреждал, что назавтра нечем топить, но все за
столом пропускали его слова мимо ушей.
Когда Костя вышел из барака, его поразили огни. Он отвык за войну от
ночных огней: побережье было затемнено, и строжайше запрещалось всякое
освещение. Теперь же, в первый победный вечер, все кругом было в огнях.
Светились окна Верхней и Нижней Ваенги, светились огни на причале и
кораблях, длинными желтыми кинжалами отражались в спокойной воде залива.
Небо очистилось, и в нем ярко сияли крупные близкие звезды, будто и небо в
честь победы было расцвечено праздничной иллюминацией.
Наколов дров, он сел на бревна, сваленные солдатами на берегу для
постройки ряжей. Хорошо пахло смолой свежеошкуренного дерева, йодистым
настоем морских водорослей, и приятно холодил разгоряченные щеки легкий
ветерок с залива. Вдыхая чистый, знобкий воздух, Костя слушал доносившийся
из барака смех, звон гитары и сильный голос Лубенцова. И вдруг вспомнил, как
два дня назад его вызвала к себе в кабинет врач и сказала: "Вот и уходишь,
Реутов. Ноги твои теперь в порядке, скоро плясать будешь". Она закурила
"Казбек", сильно, по-мужски затянулась. Костя почувствовал, что она хочет
сказать что-то особое. "С ногами все в порядке, - повторила врач. - Дело в
другом". Руфа строго взглянула на него, но за строгим взглядом Костя уловил
жалость к себе. И все понял. Почувствовал, как густо покраснел. Он уже знал
о таких случаях с водолазами после кессонки. "Я тебе мать, - строго
продолжала врач. - У меня такой, как ты, сын... погиб, артиллеристом был. Я
говорю тебе об этом для того, чтобы ты не дурил и не надумал чего-либо. А то
в голове-то у вас ветер". Она замолчала и долго смотрела в окно. Костя
подумал, что Руфа забыла о нем. "Жизнь прекрасна, мой мальчик, - тихо
сказала она. - Прекрасна, несмотря ни на что. И ты это должен запомнить.
Кончится война, пойдешь учиться. У тебя сколько классов?" "Девять". "Ну
вот, - она одобрительно взглянула на него. - Пойдешь в институт, выучишься,
инженером или врачом станешь. Жизнь, говорю, прекрасна и разбрасываться ею
преступно". Врач еще говорила о том, что человек в любых обстоятельствах
может найти себе применение и быть полезным людям и Родине, и что бы с
человеком ни случилось, все равно надо жить, надо найти в себе силы,
мужество, чтобы жить достойно.
Костя не знал, как долго сомневалась Руфа, прежде чем сказать ему
правду. Ей было известно, что несмотря на свои юные еще годы Костя много уже
испытал, много повидал и был не из трусливого десятка. Но теперь ему
предстояло встретиться с жизнью один на один. С непрожитой еще жизнью. И
выдержит ли он, когда на смену физической боли придут другие муки, другие
испытания - пострашнее физических страданий. Как врачу ей были известны
такие случаи, и она знала, что этим мужчинам приходится бороться в одиночку
со своим недугом, со своим горем - никому не скажешь, ни с кем не
поделишься, и никто не может помочь им. Все время вести невидимую миру
борьбу с самим собою, непрерывно, многократно преодолевать самого себя - не
у всех на это хватает мужества и сил. Не стал бороться Колосков - сдался. А
мог бы выжить. Что будет с этим мальчиком, когда она скажет ему правду?
Мальчику еще не известно, каким он вернется в мир и как мир отнесется к