"Леонид Сергеевич Соболев. Перстни" - читать интересную книгу автора

- Чего за трибунал? Веди прямо к воде! - закричал солдат, торопливо
протискиваясь к Шалавину. - Ты чего, матрос, раскомандовался? Гляди -
стружки! Чего чикаться, в самом деле!..
- Обожди, - опять властно отвел его руку матрос и снова повторил: -
Ваш?
Тот, кто был в грязном рабочем, вгляделся. Это был один из тысячи
матросов линкора, который мог видеть Юрия на корабле только случайно - на
вахте или на мостике. Видел или не видел? От этого сейчас зависела жизнь
Юрия, и решал вопрос один из тех, кого в кают-компании безлично и
презрительно обобщали коротким словом "команда". И что для них Юрий Шалавин?
Один из тех, кого матросы, в свою очередь, обобщали безличным и
презрительным словом "офицера". Видел или не видел?
Матрос молчал, и Юрий с завистью подумал, что Луковского тот не
рассматривал бы с таким равнодушием, а признал бы сразу, и тут же с горечью
обвинил себя, что неделю назад не послушался Луковского и отказался
заниматься с матросами на выдуманных тем общеобразовательных курсах. Может
быть, этот, в грязной робе, был бы его учеником, и все сейчас обошлось бы
хорошо... Но вдруг он с ужасом понял, что все уже кончено, что никаких
курсов для него больше не будет, что жизнь, так глупо и неверно начатая,
сейчас оборвется... Сейчас опять пригнут к земле или потащат к стенке, и
этот солдат с кабаньими глазками возьмет его портсигар... Впрочем, нет,
берут не портсигары, а кольца... И не солдаты... Бржевский говорил: матросы
снимают кольца... Кто же снимет - вот этот?
Он открыл глаза и взглянул опять на матроса, и мысль о том, что матрос
этот не найдет на нем никаких колец, показалась ему такой забавной, что он
усмехнулся.
- Наш, - вдруг сказал матрос облегченно, как человек, решивший трудную
головоломку. - Наш. На велосипеде все гоняет. - И, подумав, добавил: -
Веселый.
- Фамилия как? - спросил матрос с "Гавриила", и Шалавин не сразу понял,
что тот обращается к нему. Он назвался:
- Где-то я вас видел, не припомню? - спросил матрос, всматриваясь. - На
эсминцах раньше плавали?
- На барже, - почти беззвучно сказал Юрий, не веря надежде. Неужто
выручит? Этот?.. "Чужой"?..
- Я на баржах не плавал, - усмехнулся матрос, и Юрий заторопился:
- Нынче... Я вам о барже со снарядами крикнул, а вы побежали... Там
усатый еще был, он не пустил за вами...
- Еще о чем спроси, каланча, с кем на крестинах пили! - опять закричал
солдат и повернулся к толпе. - Товарищи, что за шашни? Они тут снюхаются, а
мы гляди? Заступа какая нашлась! Тебя бы с ним вместе к Стенке!.. Товарищи,
становись за революционный закон, эх, нагана нет, не рассусоливал бы!..
- Зато у меня есть, - сказал высокий матрос жестко и вдруг закричал
так, что загудевшая было вместе с солдатом толпа притихла: - Заткнись, орово
господа бога и трех святителей, таких не одного сшибал! Закон!.. Да что ты о
законе слыхал, ты...
И матрос закончил таким словцом, которое было как точный и злой портрет
солдата. Тот смешался, а кругом засмеялись. Матрос опять повернулся к Юрию.
- Так какие же яйца, не пойму? - спросил он опять спокойно и негромко,
словно это и не он сейчас кричал и бранился.