"Леонид Сергеевич Соболев. Рождение командира" - читать интересную книгу автора

себя. Дернуло его самому отправиться за грузом! Проветриться захотел,
изволите видеть! Но кто же знал, что такая буря будет? Он достал платок,
свернул его жгутом, заложил за воротник и застыл в несчастной позе. Еще
минут пять катер качался в сизой мгле шквала, потом с бака донесся голос
Корнева:
- Справа по носу предмет!
- Лево на борт, - тотчас ответил Тимошин.
Катер рыскнул влево, волна подняла его нос, и корма глубоко ушла в
воду. Ведра полтора воды плеснуло в корму, ноги доктора мгновенно промокли,
и он выглянул за борт: "предметом" в этой мгле мог быть и желанный линкор.
Дождь больно хлестнул ему в глаза, впереди была все та же косая водяная
пелена, а Тимошин вдруг очень громко и тревожно скомандовал:
- Стоп!
Ровный рокот мотора внезапно оборвался, Тимошин и Тюлин переглянулись,
и доктор догадался, что произошло что-то неладное. Краснофлотцы тоже,
очевидно, это поняли, потому что свесили головы за борт, разглядывая что-то
на воде. Тимошин, нагнувшись, открыл люк машинного кожуха и заглянул туда.
Минуту он переговаривался с мотористом, потом выпрямился и достал папиросу.
Закурить ему не удалось, фокус с ладонями что-то не выходил, и он выкинул
мокрую папиросу за борт.
- Намотали, Тюлин, - коротко сказал он, достал еще одну папиросу и
спрятал ее обратно.
Только теперь из начавшихся переговоров доктор понял, что произошло.
Шторм сорвал сети, поставленные рыбаками под берегом, и унес их в море.
"Предмет", оказавшийся буйком, был обнаружен внезапно у самого катера, и,
когда Тимошин скомандовал: "Стоп", винт уже остановился сам, намотав на себя
сети.
Катер опять стал бортом к волне и изменил качку. И хотя размахи ее не
увеличились, но она показалась доктору опаснее прежней: катер мотался на
волне беспомощно и жалко, и доктор вдруг со страхом понял, что каждый удар
волны относит их в море. Он беспокойно оглянулся. Ливень уменьшился, баркас
опять стал виден, но линкора и кораблей сквозь частую сетку дождя найти ему
не удалось. Он взглянул на Тимошина. Тот стоял в раздумье, расставив ноги и
качаясь с катером.
- Может, задним ходом размотаем, товарищ лейтенант? - спросил Тюлин.
Тимошин покачал головой и обернулся, оглядывая краснофлотцев. И, словно
поняв его взгляд, один из них снял фуражку и, зажав ее между коленями,
потянул с себя форменку. Тимошин дождался, когда лицо его показалось из-под
вздувшейся материи, и спросил, как о самой обыкновенной вещи:
- А как ныряете, товарищ Фомин?
- Подходяще, - ответил тот и скинул брюки.
Тимошин поискал глазами:
- Конец приготовить и нож!
Фомина обвязали тонким концом. Тюлин хозяйственно привязал к его голой
руке и нож. Фомин стал на борт и, дождавшись, когда катер положило, нырнул.
- Враз не срезать, - сказал другой краснофлотец, Паньков, и, сев на
банку, начал деловито снимать сапоги. Он успел снять оба и стащил уже брюки,
когда с другого борта показалась рука с ножом. Фомина вытащили.
- Холодная? - спросил Паньков.
Фомин взглянул на него, тяжело дыша. На голом мокром его плече шла