"Леонид Сергеевич Соболев. "2-У-2"" - читать интересную книгу автора

была постройка капонира. Забота о своем самолете еще более сблизила их, но,
как ни странно, именно здесь, на аэродроме славы, в тяжкие дни второго
штурма, система "два-У-два" потерпела серьезную аварию.
Это была не ссора. Это был разрыв. И хуже всего было то, что это
произошло на глазах большого начальника, прилетевшего из Москвы.
Генерал осматривал новый аэродром, обходя капониры. В эскадрилье майора
он поинтересовался, где прославленное "загробное рыданье", слух о подвигах
которого дошел и до него, и где эти "два-У-два", которых ставят в пример
дружбы. Он наклонился к майору и сказал, что ребят пора представить к
награде, и на нее не скупиться, и что им следует дать боевые самолеты.
В этом разговоре они дошли до укрытия. Здесь было тихо, гуденье
взлетающих самолетов доносилось едва слышно. И в этой тишине генерал услышал
раздраженные голоса и брань.
- Ты подхалим, понимаешь? Подхалим и пролаза, понятно? - кричал один
голос. - За такое дело тебе ряшку на сторону своротить не жалко, понятно?
- А ты завистливый дурак, понятно? - перекрикивал второй голос, -
Подумаешь, крылатый тигр!.. Задаешься, а не с чего! Что я тебе - докладывать
должен? Я летчик, меня и послали...
- Ты летчик? Ты черпало, а не летчик, вот ты кто!
- А из тебя и черпали не выйдет! Тебе и на подхвате стоять ладно!
Генерал быстро зашел за угол капонира и во всей красе увидел знаменитую
систему "два-У-два".
Система явно сломалась. Сержанты стояли красные, злые, смотря друг на
друга бешеными глазами, сжимая кулаки. И драка, вероятно, состоялась бы,
если бы майор (едва удержавшись, чтобы не схватиться в отчаянии за голову)
не окликнул их по фамилиям. Они повернулись, тяжело дыша, с трудом скрывая
ярость, и стали "смирно".
- Это и есть "два-У-два"? - спросил генерал, пряча улыбку. - Ничего
себе дружба у вас в эскадрилье. А звону развели... До самой Москвы... Это
петухи какие-то, а не летчики...
Все молчали, и только тяжело дышали оба "петуха".
- Объяснить можете, товарищ майор? Нет?.. Тогда вы, сержанты. В чем
дело?
Вперед выступил Уткин, и, когда он, волнуясь, заговорил, майор с
изумлением увидел перед собой не сержанта, отважного и спокойного летчика, а
обыкновенного мальчишку-школьника, чем-то изобиженного до слез. Слезы и
вправду стояли в его глазах. Он путано рассказал, что в прошлую ночь была
его очередь лететь на бомбежку, но Усков "забежал" к майору, наговорил тому,
что нашел минометную батарею и что нынче лучше лететь ему, потому что
рассказать, где она, трудно и Уткин ее не найдет, - словом, Усков полетел
вчера не в очередь... Уткин стерпел, одна ночь не в счет. Но сегодня-то уж
его очередь лететь! А Усков опять нахально говорит, что полетит снова он,
потому что он, мол, не виноват, что его послали вместо Уткина... И вообще
Усков подхалимничает перед командованием, выпрашивает себе поручения, и это
не по-товарищески, не по-комсомольски, это...
- Довольно, - сказал генерал хмуро. - Что ж, товарищ майор, раз они
самолет поделить не могут, снимите их с полетов совсем. Война идет, а они
склоками занимаются...
Лица обоих вытянулись, и Уткин сделал еще шаг вперед.
- Это же не склока, товарищ генерал-майор, - сказал он в отчаянии. -